От этих слов уже становилось лучше.

Мисс Йорк приняла новость философски. Она сказала, что ожидала этого. Пастор всегда говорил ей, что в один прекрасный день я должна буду отправиться в школу. Она найдет другое место, а пока останется в пасторском доме. Леди Харриет обещала помочь ей с рекомендациями, так что она была почти устроена.

Примерно через неделю после того, как Лавинию разоблачили, мы увиделись с ней.

Она оставалась еще возмущенной и выглядела, скорее, как тигрица, чем как избалованный котенок. Ее глаза слегка покраснели, и я поняла, что она много плакала.

— Какой скандал! — сказала она. — Все это из-за ужасной девицы Холли.

— Холли ничем не отличалась от тебя. Джос вас обеих оставил в дураках.

— Друзилла Делани, не смей называть меня дурой.

— Я буду называть тебя так, как хочу. И ты дура, если пошла на это — с конюхом.

— Тебе не понять!

— Ну что же? Все остальные понимают, и именно поэтому нас отсылают отсюда.

— Тебя тоже отсылают.

— Это только потому, что уезжаешь ты. Я должна быть с тобой.

Она фыркнула:

— Я не хочу с тобой.

— Мне кажется, что отец мог бы послать меня в другую школу.

— Моя мать не позволила бы этого.

— Ты знаешь, мы не рабы твоей матери. Мы свободны и можем делать, что хотим. Если ты собираешься возражать, я попрошу отца отослать меня одну.

Она была немного встревожена этим.

— Они относятся ко мне, как к ребенку, — сказала она. — Джос обращался по-другому.

Она начала смеяться.

— Он мошенник, — заявила она.

— Это все говорят.

— О… но это было так волнующе.

— Ты должна была быть осторожной.

— Я и была… если бы эта женщина не пришла и не обнаружила нас в беседке…

Я отвернулась. Хотела бы я знать, как отреагировала бы она, узнав, кто навел на них Холли.

— Он говорил, что я самая красивая девушка, какую он только видел.

— Я думаю, что они всегда говорят это. Они думают, что это поможет им быстро добиться того, чего они хотят.

— Нет, не всегда. И что ты об этом знаешь?

— Я слышала…

— Заткнись, — сказала Лавиния, казалось, что она вот-вот расплачется.

Мы заключили что-то вроде перемирия и, собираясь в незнакомое место, были довольны, что не будем оставаться в одиночестве.

Мы много разговаривали о школе.

В Меридиан-Хаузе мы провели два года. Я вполне освоилась. Меня немедленно заметили как способную ученицу. Лавиния же была недостаточно развитой для своего возраста и не проявляла интереса к учебе. Кроме того, она была заносчива и имела скверный характер, что тоже не способствовало ее популярности; а тот факт, что она принадлежала к знатной семье, скорее, сдерживал, чем давал ей какое-то преимущество. Она всегда надеялась, что окружающие будут приспосабливаться к ней, и ей никогда не приходило в голову, что она сама должна будет делать это.

Рядом находилась мужская школа, и иногда мы видели, как возле нее мальчики играли на зеленой лужайке.