|
Слава богу, следующее утро внесло новшество в перенасыщенный борьбой с однообразными геологическими складками поход. Путешественники очутились на краю обрыва, невысокого, но довольно крутого; внизу не только журчал поток, но и находилась довольно широкая, усыпанная валунами площадка. Речка была помельче, зато и пошире всех предыдущих и стекала в озерцо, где можно было даже поплавать. У естественной плотины скучились морщинистые лилии и какие-то растения с желтыми и лавандовыми цветами; такого богатства красок путники не видели уже много дней. Из зарослей выглядывала и пела земноводная мелочь, охотилась на насекомых, что метались в хрустальных глубинах. Едва ли это местечко могло претендовать на звание райского, но в сравнении с окружающими неудобьями выглядело идиллически. Маджа не смогла бы удержать никакая сила. Не успел Джон-Том добраться до каменистого берега, как его приятель уже избавился от одежды. Выдр нырнул с разбегу и снова появился уже на середине озера, вспоров воду спиной, как дельфин. Сверкнула мокрая темно-коричневая шерсть; выдр выполнил в неподвижном воздухе великолепное сальто и с широкой улыбкой на морде вернулся к другу. - Тут глубина не меньше десятка моих ростов, и чисто, и прозрачно - как любимый хрустальный шар на шее нашего старого моллюска. Давай, чувак, прыгай! Джон-Том с сомнением глядел на зеркальную гладь. - Ну, даже не знаю... - Е-мое, кореш, да че ты боишься? Утонуть не дам. - Мадж развернулся, нырнул и снова появился очень далеко от берега. - Здесь и рыба вполне приличная водится. А можа, и ракушки пресноводные на камнях. Давай тут денек проваландаемся, я рыбки на дорогу наловлю. Отдохнуть давно пора. - Он отмахнулся от повисшей над ушами музыки - похоже, ее озадачила внезапная остановка. - Ну а поводырь очень даже запросто может подождать, пока мы набьем животы приличным харчем. Джон-Том решил, что Мадж прав, отдых они заслужили. Он начал раздеваться и поймал себя на том, что высматривает подходящий для ныряния камень. Через час с четвертью Джон-Том, посвежевший и помолодевший, выбрался на берег. Мадж уже развел костер в небольшой пещерке, выточенной на северной стороне обрыва падающей водой. Коротким мечом выдр распотрошил с полдюжины упитанных рыб, которых поймал без лески и крючка. С годами он стал неповоротливее только на суше - как известно, в воде выдры не стареют. Потом друзья лежали на гладких гранитных плитах и сохли под солнцем, а над костерком шипел и потрескивал улов. Джон-Том загорал в чем мать родила и глядел в синее небо, обрезанное стенами миниатюрного каньона. - Знаешь, а ведь я уже позабыл, как это здорово - просто взять да и уйти из дома. Повидать другие края, понюхать другие запахи. - Ага. - У Маджа даже усы блаженно обвисли. - И никто не пилит: ты такой, ты разэтакий... Джон-Том повернул голову, взглянул на друга. - Вообще-то, Талея меня не пилит. Выдр не то фыркнул, не то взвизгнул. - Чувак, ты кому мозги пудришь? Старине Маджу! Бабы, чтоб ты знал, подвержены метаморфозам, это закон природы. Супружество влияет на ихнюю телесную химию. Тока у них все задом наперед. Начинают, как бабочки, потом залезают в кокон, а из него вылупляются гусеницами - сплошная предсказуемость и щетина. - К Талее это не относится. - Чаропевец уставился в небо. - И хотя я не бог весть какой спец по семейной жизни, выдр, все же скажу, что с Виджи тебе очень повезло. |
