|
— Но он не дерет шкуры с полян, уличей, рашкинцев... — Они уже в Новой Руси, — объяснил Ингвар. Он посматривал украдкой по сторонам. Дулебы могли уже за ночь получить помощь из других весей. Всего-то надо две-три дюжины для короткого боя. — А дулебы — нет. Потому вы обложены данью. Как чужаки. Войдете в состав Новой Руси... Вождь отшатнулся: — Ни за что! — Тогда останетесь покоренным врагом, — закончил Ингвар жестко. — За вами будет глаз да глаз. Думаете, сумеете подняться? Да ежели утаите хоть один беличий хвост... все войско русов будет здесь через три дня. Не ради хвоста. Непослушание Олег карает сразу и люто. И вам лучше бы войти в Новую Русь. — Нет, — отрезал вождь. — У нас есть свой князь. Мы не водим посадника Олега. Ингвар пожал плечами: — Дело ваше. Меня интересует, нашли мою беглянку? — Нет, — заявил вождь. Он не смотрел воеводе русов в глаза, но голос был твердым. — Я спросил стражей на воротах. Никто из чужих не входил. У нас мышь не проскользнет незамеченной! Ингвар пристально посмотрел ему в глаза: — И никто не выходил? — Нет, — еще резче ответил вождь. — Даже охотники? — поинтересовался Ингвар. Вождь ощутил, что допустил промах: — Ну, охотники, бортники, рыбаки — не счет. А из чужих никто не входил, никто не выходил. — Ладно, — сказал Ингвар медленно и многозначительно, — спасибо за прием, за ласку. Ты — вождь. Знаешь, что от твоих решений зависят жизни людей. Правильно решишь — будут жить, ошибешься... или соврешь — их смерть будет на твоей душе. Верно? — Верно, — подтвердил вождь настороженно. — Вот и хорошо, — сказал Ингвар почти ласково. — Такое бремя у вождей, сам знаешь. Вождь, нахмурившись, смотрел в удаляющуюся спину громадного воеводы русов. И по мере того, как заморские захватчики седлали коней, чувство страха и неуверенности становилось сильнее. Где-то он, допустил ошибку. Этот рус намекнул достаточно прозрачно. Только что не указал пальцем. Но где он ошибся? И только, когда русы выезжали за ворота, он заметил, что их всего десять человек. Ольха покинула терем приютившего ее боярина с первым проблеском света. Ее тайком вывели за ворота, только тогда дулебы подвели ей и троим воинам коней. Крепкие, мрачные, суровые, они выглядели бывалыми ратниками, и она с благодарностью подумала, что если раньше древляне и дрались с дулебами, то ненависть к русам объединила оба племени. — В добрый путь, — сказал боярин. — Не хватятся! Русы — тупые, как их сапоги. — Пусть боги отблагодарят вас, — ответила Ольха искренне. Конь под ней был неказистый, но с упругими мышцами, длинноногий, с живыми огненными глазами. Он уже нетерпеливо долбил землю, мол, он создан для скачки, а тут снова стой, слушай... Дулебы уже взобрались в седла, угрюмо посматривали по сторонам. Ольха чуть тронула коня каблуками. Тот оскорбленно дернулся, могла бы и поводьями, рванулся с места, как выпущенная из лука стрела. Ольха охнула, ее отшвырнуло встречным ветром, едва удержалась в седле, долго тщетно ловила поводья. Над головой и по обе стороны тропинки мелькали деревья и кусты, сливались в сплошную зеленую стену. |
