|
- Скорее, подходит поезд, - торопился Иосафат. - Недели две назад вы были у мадам Ретайо, принесли ей извещение о задолженности... - Я не имею права разглашать служебные тайны... - И тем не менее в тот же вечер вы разболтали об этом... - При мне, - вмешался Луи. - И там еще были Аврар, Лерито и младший Кроман... Иосафат с глупым и в то же время наглым видом, покачиваясь, переступал с ноги на ногу. - А вы кто такие, чтобы допрашивать меня? - Тебя уже и спросить ни о чем нельзя? Ты что, папа римский, что ли? - А если я потребую у него документы, у этого типа, который с утра шляется по улицам, а? Мегрэ хотел было уйти, понимая, что настаивать бесполезно, но Луи, возмущенный такой очевидной подлостью, не отступал: - И ты осмелишься утверждать, что не рассказывал о тысячефранковых бумажках, что лежали в супнице? - А почему же не осмелюсь? Не ты ли мне это запретишь? - Ты рассказывал о них! И вот увидишь, я добьюсь, что другие тебе тоже об этом напомнят. Ты даже сказал, что деньги были скреплены булавкой... Иосафат лишь пожал плечами и поспешил к тому месту, где всегда останавливался почтовый вагон: на этот раз поезд действительно подходил к станции. - Негодяй! - пробормотал сквозь зубы Луи. - Вы слышали, как он разговаривал? И все-таки вы должны мне верить. С чего мне врать?.. Но я знал, что так оно и будет... - Почему? - Потому что, когда дело касается их, всегда так бывает... - Кого это "их"? - Всех этих... Не знаю, как вам объяснить... Они все друг за друга... Они богатые... У них родственники или друзья всякие там префекты, генералы, судьи... Не знаю, понимаете ли вы, что я хочу сказать... Ну, и все их боятся... Иногда кто-нибудь спьяну вечером и сболтнет лишнее, а на следующий день он уже сожалеет об этом... Что же вы теперь будете делать? Вы не уедете в Париж? - Нет, конечно, нет, мой мальчик. Почему ты так решил? - Не знаю... Тот, другой, выглядит... - Луи замялся. Он явно собирался сказать что-нибудь вроде: "Тот выглядит настолько сильнее вас!" А ведь так оно и было. В тумане, который, словно сумерки, опустился на землю, Мегрэ казалось, что он видит лицо Кавра, на тонких губах которого играет насмешливая улыбка. - А тебе не влетит от хозяина, что ты до сих пор не на работе? - Что вы, нет! Он не с ними... Если бы он мог помочь нам доказать, что беднягу Альбера убили, он бы это сделал, уверяю вас... Мегрэ вздрогнул, услышав, как за его спиной кто-то спросил: - Скажите, пожалуйста, как пройти в гостиницу "Золотой лев"? Железнодорожный служащий, стоявший у входа, указал на улицу, которая проглядывалась метрах в ста от станции. - Идите прямо... Слева увидите... Толстенький, щеголеватый на вид человечек тащил чемодан, который, казалось, был не меньше его самого, и тщетно искал взглядом носильщика. Но напрасно Мегрэ внимательно с ног до головы оглядел приезжего. Он никогда его прежде не видел. 5. Три женщины в гостиной Понурив голову, Луи торопливо зашагал прочь, но, прежде чем исчезнуть в тумане, крикнул: - Если я вам понадоблюсь, я весь вечер буду в "Трех мулах"! Было пять часов вечера. Плотная белая пелена и темень окутали городок. Мегрэ предстояло пройти всю главную улицу Сент-Обена, чтобы добраться до станции, а там уж он найдет дорогу к дому Этьена Но. Правда, Луи предложил проводить его, но всему есть предел. Мегрэ устал, ему трудно было поспевать за этим нетерпеливым и лихорадочно возбужденным юношей, который все время словно волочил его за собой. Прощаясь, Луи сказал ему с упреком: - Эти люди (он, конечно, имел в виду семью Но) будут вас там обхаживать, и вы поверите всем их россказням... - В голосе его Мегрэ уловил подлинную горечь... Засунув руки в карманы и подняв воротник плаща, Мегрэ осторожно шел, ориентируясь, словно на маяки, на тусклый свет фонарей. |
