|
Он склонился к ней, повернул вверх ладонью, поцеловал пальцы и тут же обратился к Мегрэ. Видно было, что ему не терпится что-то рассказать или показать комиссару. - Представьте себе, комиссар, сегодня утром, после того как вы вышли, я случайно обнаружил вот это... И он протянул Мегрэ небольшой квадратный клочок бумаги, который раньше, судя по двум дырочкам на нем, был подколот к чему-то булавкой. - Что это? - довольно бесцеремонно спросил Этьен Но. Лицо Женевьевы выражало настороженность. - Вот вы вечно подтруниваете над моей привычкой хранить всякие бумажки. И правда, я при желании мог бы отыскать какой-нибудь жалкий счет от прачки трех-и даже восьмилетней давности. Мегрэ крутил и вертел в своих пухлых руках счет из гостиницы "Европа" в Ла-Роше-сюр-Йон. "Номер-30 франков. Завтрак-6 франков. Услуги..." Внизу стояла дата: "7 января". - Конечно, - как бы оправдываясь, проговорил Гру-Котель, - все это не имеет ровным счетом никакого значения, но я вспомнил, что полиция любит алиби. Посмотрите на число. Случилось так, что в ту самую ночь, когда нашли мертвым этого парня, я был в отъезде... Реакция Этьена Но и его жены была реакцией хорошо воспитанных людей, шокированных чужой бестактностью. Мадам Но сначала удивленно взглянула на Гру-Котеля, всем своим видом показывая, что она не ожидала от него ничего подобного, а затем, вздохнув, устремила взгляд на пылавшие в камине дрова. Ее муж нахмурился. Он, казалось, ничего не понимал. А может, он искал в поступке своего друга какой-то скрытый смысл? Что же касается Женевьевы, так та просто побелела от ярости. Чувствовалось, что она глубоко потрясена. Ее глаза горели. Поведение девушки так заинтересовало Мегрэ, что он с удовольствием наблюдал бы только за ней одной. Альбан, худой и длинный, с большими залысинами, несколько смущенный, молча стоял посреди гостиной. - Вы, как я вижу, решили, не дожидаясь возможных вопросов, поскорее оправдаться, - проговорил наконец после долгого молчания Этьен Но. - Ну что вы говорите, Этьен! Мне кажется, что вы все превратно поняли меня. Я разбирал бумаги, случайно наткнулся на этот счет из гостиницы и подумал, что любопытно показать его комиссару, ведь там стоит как раз то самое число, когда... Мадам Но перебила его, а это с ней случалось нечасто: - Вы уже сказали нам это... Я думаю, мы можем сесть за стол... Однако и за столом чувство неловкости не пропало. Несмотря на такой же, как и накануне, изысканный ужин, все усилия создать дружескую атмосферу или хотя бы нечто подобное оказались тщетны. Больше всех была возбуждена Женевьсва. Уже прошло немало времени, а она все еще тяжело дышала, не в силах оправиться после перенесенного потрясения. То была ярость женщины и даже, пожалуй, ярость любовницы. Она едва притронулась к еде и ни разу не взглянула на Альба-на. Да и тот тоже не поднимал глаз от тарелки. Да, похоже, что он именно из тех, кто хранит все бумажки, сортирует их, скалывает булавками, как банкноты, из тех, кто, если представится случай, один вылезет сухим из воды, предав своих соучастников. Ужин проходил в напряженной обстановке. Мадам Но нервничала еще заметнее, чем прежде. Этьен Но, напротив, старался успокоить своих. А может, он преследовал еще какую-нибудь цель? - Сегодня утром, проезжая через Фонтенэ, я встретил прокурора. Кстати, Альбан, он, кажется, ваш дальний родственник со стороны жены? Ведь он женат на Деарм де Шоле... - Деармы де Шоле не имеют никакого отношения к генералу. Они родом из Нанта, и их... - Знаете, комиссар, - продолжал Этьен Но, обращаясь к Мегрэ, - прокурор настроен весьма оптимистично. Правда, он сообщил моему шурину Брежону, что следствия не избежать, но это пустая формальность, во всяком случае по отношению к нам. Я ему сказал, что вы здесь... Вот как! Этьен Но тут же понял, что последнюю фразу он произнес необдуманно. Он покраснел слегка и торопливо сунул в рот большой кусок омара под соусом. |
