— В шесть? — переспросил мистер Челси. — Не рановато ли для театра?

— Я работаю, а не развлекаюсь. Необходимо заранее удостовериться, что не произойдет никаких сбоев в течение вечера, а потом следить, чтобы все были довольны.

— Мне отводится роль наблюдателя?

— Том, никто не заставлял вас вмешиваться в мои дела. Вы сами заявили, что хотите посмотреть, чем я занимаюсь и как проходит мой рабочий день, который сегодня окончится далеко за полночь.

Барбара отвернулась, ей не хотелось играть в «гляделки». Она и так знала, что проиграет. Взгляд ее упал на собственное отражение в зеркале, и она машинально провела рукой по кудрям, пытаясь пригладить их.

Да, сейчас она была далеко не в лучшей форме. Лицо мертвенно бледное с двумя яркими пятнами румян на скулах, что делает ее похожей на тряпичную куклу. Барбара взяла салфетку и принялась энергично тереть щеки. В этом время Томас, следуя ее указаниям, диктовал млеющей от восторга Соне адрес.

Когда помощница ушла, не скрывая своего сожаления, мистер Челси спросил Барбару:

— Куда вы направляетесь сейчас?

— Хотите поехать со мной и увидеть все своими глазами?

Томас молча кивнул.

— Сначала домой: мне надо отвезти платье. Могла бы сделать это и раньше, но была вынуждена встречаться с вами. Потом поеду в наш торговый дом. Сегодня открытие парикмахерского салона, и мне там должны сделать стрижку, — скороговоркой выпалила Барбара.

— А как же обед?

— О нет! — Мысль о еде вызывала у Барбары отвращение. Она быстро взглянула на свои большие наручные часы и солгала: — Нет времени. Вы со мной?

— Спасибо, — слегка склонил голову Томас. — Но я, пожалуй, присоединюсь к вам после парикмахерской.

— Разумное решение. Я одна смогу сделать гораздо больше дел, — улыбнулась Барбара. — До вечера!

— Мне кажется, мы могли бы воспользоваться одной машиной.

— Это предложение продиктовано соображениями финансовой или экологической целесообразности? — ехидно поинтересовалась Барбара.

Присутствие мистера Челси и так достаточно угнетало, поэтому ей не хотелось проводить с ним ни одной лишней минуты.

— Ну что вы. Я просто хотел сказать, что вы могли бы заехать за мной по дороге в театр. Кстати о театре, должен заметить, что вы и сами неплохая актриса. Чуть не одурачили меня.

— Чуть — не считается.

Барбаре вовсе не хотелось разбираться, что конкретно имеет в виду ее собеседник. Однако мысль о том, что мистер Челси вовсе не так умен, как она в начале подумала, приятно тешила самолюбие.

В салоне, выдержанном в темно-красных тонах, Барбара Ровенталь придирчиво осматривала себя в зеркале, пытаясь понять, что именно в ее внешности раздражает Томаса Челси.

Не могло же, в конце концов, случайное недоразумение с кофе так вывести из себя этого хладнокровного господина. Причину следовало искать в другом. В каких-то мелочах. Но, к сожалению, вся наша жизнь состоит из мелочей.

Если бы этот человек был добр, то не придал бы значения такой мелочи, как пролитый кофе. Если бы он был великодушен, то дал бы ей возможность извиниться.

Но он не был ни добрым, ни великодушным. Однако мистер Челси быстро предложил спонсорскую помощь и взнос его оказался щедрым. Барбара почувствовала нечто отдаленно напоминающее укол совести, но лишь на миг. Имея много денег, можно позволить себе быть щедрым. Ее отец всегда делал роскошные подарки ко дню рождения своим дочерям, а тем хотелось всего-навсего тепла и ласки, а не дорогих игрушек и безделушек.