– Вредные испарения, – сказала она.

Мне показалось, что говорит она сама с собой, а не со мной.

– Те вредные жидкости от насекомых, о которых вы говорили, хозяйка… – начал я, припоминая кое-что из того, о чем говорил хозяин.

– Да?

– Можно их извлечь из насекомых и использовать? Я хочу сказать, может ли какой-нибудь убийца изготовить препарат из таких насекомых и дать его жертве? – Я попытался напустить на себя невинный вид.

Мне показалось, что на лице доктора появилось знакомое мне выражение. Обычно это означало, что сейчас она пустится в долгое и путаное объяснение некоторых сторон медицинской науки, уничтожая все мои мысли и допущения касательно этого предмета. Но на сей раз она как бы оборвала еще не начатую лекцию и, отвернувшись, сказала:

– Нет.

Некоторое время мы оба молчали, я слушал поскрипывание и потрескивание плетеного портшеза.

– А что с рукой госпожи Тунч, хозяйка? – спросил я наконец.

Доктор вздохнула.

– Думаю, она была сломана, а потом неумело вправлена, – сказала она.

– Но поставить на место кость может любой коновал.

– У нее, вероятно, была радиальная трещина. А с ними возникают осложнения. – Она посмотрела на людей – все они торопились куда-то, торговались, спорили и кричали. – Но ты прав. Жена богача… особенно если в семье есть врач. – Она обвела меня неторопливым взглядом. – Уж она-то должна была получить прекрасное лечение. Но похоже, не получила никакого.

– Но… – начал было я, но тут меня осенило. – Ну и ну.

– Вот именно что ну и ну, – сказала доктор. Некоторое время мы оба смотрели на людей вокруг из портшеза, несомого четырьмя носильщиками вверх ко дворцу. Потом доктор вздохнула и сказала:

– А не так давно у нее была сломана челюсть. И опять она не получила никакого лечения. – Потом она вытащила из кармана своего плаща кошелек, врученный госпожой Тунч, и произнесла слова, совсем ей не свойственные: – Смотри, тут есть питейное заведение. Давай-ка зайдем, выпьем. – Она внимательно посмотрела на меня. – Ты пьешь, Элф?

– Нет, то есть не по-настоящему, хотя я и выпивал, но…

Она высунула руку из портшеза. Один из задних носильщиков окликнул передних, и мы остановились точно перед дверями гостиницы.

– Идем, – сказала она, хлопнув меня по коленке. – Я тебя научу.

6. ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

Наложница Перрунд, которую на почтительном расстоянии сопровождал евнух из стражи гарема, совершала свою ежедневную утреннюю прогулку – как и обычно, вскоре после завтрака. В этот день она направила свои стопы к одной из высоких башен восточного крыла, откуда, как ей было известно, вел ход на крышу. День стоял ясный, и вид на прилегающие к дворцу территории, шпили и купола города Круф, поля за ним и холмы вдалеке должен был сегодня открываться великолепный.

– ДеВар, какими судьбами?!

Главный телохранитель ДеВар сидел на большом покрытом материей стуле – одном из приблизительно двадцати предметов мебели внутри башни. Глаза его были закрыты, подбородок опущен на грудь. Он вскинул голову и оглянулся, моргая. Перрунд села на стул рядом с ним; ее красное платье резко контрастировало с темно-синей материей на стуле. У двери остановился облаченный в белое стражник-евнух.

ДеВар откашлялся.

– А, это ты, Перрунд. – Он распрямился и разгладил на себе черный мундир. – Как поживаешь?

– Рада тебя видеть, ДеВар. Хотя и удивлена, – с улыбкой сказала она ему. – Мне показалось, что ты дремал. Я-то думала, что из всех людей главный телохранитель протектора – последний человек, кто спит днем.