– А может, они что-то замышляют, а? – предположил Сималг.

– Я слышал, что он посещает один дом в городе, хотя и не очень часто, – сказал РуЛейн.

– Дом с девицами? – спросил ЙетАмидус. – Не с мальчиками?

– С девицами, – подтвердил РуЛейн.

– Если бы я был девицей, вынужденной принимать такого типа, то запросил бы двойную плату, – сказал Сималг. – От него пахнет какой-то дрянью. Разве вы не замечали?

– У вас, наверное, нюх на такие вещи, – сказал доктор БреДелл.

– Может быть, у ДеВара есть особое разрешение от протектора? – сказал Ралбут. – Тайное разрешение укладывать Перрунд в постель.

– Она же калека! – воскликнул ЙетАмидус.

– Но все равно красива, – сказал Сималг.

– Нужно сказать, некоторых привлекают разные калечества, – добавил доктор БреДелл.

– Возлечь с королевской дамой Перрунд. Кажется, вы пользовались этой привилегией, ЗеСпиоле? – спросил Ралбут.

– К сожалению, нет, – отозвался ЗеСпиоле. – И не думаю, что ею пользуется ДеВар. Полагаю, между ними существует притяжение умов, а не тел.

– Что-то уж слишком заумное, – пробормотал Сималг, давая знак слуге налить еще вина.

– А каких привилегий вам больше всего не хватает, из тех, что связаны с постом главного телохранителя? – спросил Ралбут, разглядывая плод, с которого он снимал кожицу. Он оттолкнул слугу, который попытался было сделать это за него.

– Мне не хватает ежедневного общества протектора, больше ничего. Это выматывающая работа. Для молодого человека. Мои нынешние обязанности довольно интересны, хотя мне и не приходится иметь дела с послами-убийцами.

– Бросьте, ЗеСпиоле, – сказал Ралбут, откусывая кусок очищенного плода. Потом он выплюнул косточки, откусил еще и проглотил. Он вытер губы. – Вы ненавидите ДеВара, верно? Он прогнал вас с вашей должности.

ЗеСпиоле помолчал несколько мгновений.

– Такое нередко случается, и правильно – вы так не считаете, герцог? – Он обвел взглядом других. – Разве мы все вместе не выгнали старого короля? Но это же было необходимо.

– Абсолютно, – сказал ЙетАмидус.

– Угу, – пробормотал БреДелл, засунувший в рот конфету.

Ралбут кивнул. Сималг вздохнул.

– Это в первую очередь заслуга нашего протектора, – сказал он. – Остальные только помогали ему.

– И мы гордимся этим, – сказал ЙетАмидус, хлопнув ладонью по краю ложа.

– Значит, вы не питаете к нему ненависти? – спросил Ралбут у ЗеСпиоле. – Тогда вы и в самом деле баловень Провидения. – Он покачал головой и ногтем надрезал кожуру еще одного плода.

– Я ненавижу его не больше, чем вы должны ненавидеть протектора, – сказал ЗеСпиоле.

Ралбут перестал есть.

– Почему это я должен ненавидеть протектора? – спросил он. – Я чту УрЛейна и то, что он совершил.

– Включая и то, что он поместил нас в этот дворец, – сказал Сималг. – Если бы не его милости, мы бы до сих пор ходили среди младших придворных. Мы обязаны великому эдилу не меньше, чем купец, который домогается его подписи на документе… Как это у них называется – на документе о льготах. Чтобы потом повесить эту бумажку к себе на стену, и повыше.

– Именно, – сказал ЗеСпиоле. – И тем не менее, случись что с протектором…

– Да не допустит этого Провидение! – вставил ЙетАмидус.

– … то разве не на человека вроде вас, герцог, – представитель знатного рода при прежнем режиме, преданный генералу при новом порядке, – обратит свои взгляды народ в поисках преемника?

– Опять он за свое, – зевнул Сималг.