Вот я в этом была не уверена. Если что-то придет Пауку в голову…

Взрослые приехали в начале первого. К этому времени я уже осознала свою ошибку, и стол для подарков стоял. Жизнь сразу стала гораздо приятней, хотя с непривычки ноги от каблуков немного устали. Для того, чтобы поприветствовать родственников, ко мне присоединился отец. При виде дяди Френсиса его как обычно перекосило, но все привычно не обратили на это внимания. Даже сам дядя Френсис, которого старательно прожигали недовольным взглядом.

— А где мое старшее чудовище? — поинтересовалась первым делом тетя Катарина, не обнаружив поблизости первенца.

Я пожала плечами.

— Не пришел.

Надежды на то, что в итоге Паук все же явится, уже не оставалось. Наверное, решил нарушить собственное обещание. Хотя я это обещание у него буквально выжала и вела себя чересчур навязчиво. Но человеку раз в жизни исполняется семнадцать лет, мог бы и наступить на горло обиде, гордости или чем он там руководствовался.

Тетя недовольно хмыкнула.

— Вот же паршивец. Я ему еще выскажу, как можно и как нельзя вести себя с родственниками.

Я тихо вздохнула.

— Мне кажется, Брендон и так все прекрасно понимает. Так что не стоит.

Ну, не хочет меня видеть — и черт с ним. Можно подумать, он центр вселенной. И столько усилий зря… Когда снаружи донесся звук мотора, я рассчитывала, что явится подзадержавшийся Паук, но это был профессор Мэтьюс. Улыбался молодой мужчина чуть смущенно, и растеряно оглядывался, словно Лестер-лодж его сразил наповал. Странное дело, ведь Фелтон-холл, в котором преподавателю приходилось бывать не раз, был не менее впечатляющим.

Приглашению профессора Мэтьюса папа не обрадовался, пусть и не настолько сильно, как приглашению Брендона, но все-таки вполне любезно поздоровался. Наверное потому, что остался в меньшинстве. Все остальные присутствующие испытывали к преподавателю истории магии исключительно теплые чувства.

— Поздравляю, Джейн, — сердечно произнес Мэтьюс, вручая мне небольшую бордовую коробочку, перевязанную белой лентой. — Счастья тебе.

Сердце внезапно защемило. «Счастья тебе». Мама сказала тоже самое на мое шестнадцатилетие. Тогда праздник был совсем скромный, пришли только две мои одноклассницы, Кэрри и Элен, но мама тогда была жива.

— Спасибо, сэр, — улыбнулась я, стараясь не выдать, что счастья-то как раз сейчас не испытываю.

— Сэр. Вот я и почувствовал себя старым, — рассмеялся профессор Мэтьюс, хитро посверкивая голубыми глазами.

После такого заявления я с девочками, стоящими рядом, тихо прыснули. Вот до старости Николасу Мэтьюсу было еще очень далеко. Сейчас, с сияющей улыбкой… Да он мне казался едва ли не ровесником Арджуна. Но, как обмолвилась как-то тетя Эшли, такой тип мужчин до седин выглядит по-мальчишески.

— Что же, раз все гости собрались, можно уже пройти в зал? — произнес отец, кажется искренне радуясь, что собрался не полный набор.

Все-таки Солнышко ошибался, говоря, будто Брендон не нарушает данного слова. Может, все дело в том, кому именно он это слово дал? Столько стараний — и все зря, Паук все-таки не снизошел до меня.

Обед проходил так, как я уже успела привыкнуть: свободно, весело, ребята перешучивались, старшие женщины обсуждали моду и почему-то политику, папа вяло переругивался с дядей Френсисом, чему никто не удивлялся. Тетя Катарина только изредка закатывала глаза после очередной фразы в этом постоянно повторяющемся споре.

— И все-таки, Френсис, где твой сын? — вполголоса спросила тетя Катарина у мужа украдкой, но я услышала.