Фиона охнула.

– Ах маленькая негодница! Ну погоди у меня! Она же поклялась, что никто ничего не видел!

– Ну, значит, она соврала. Может быть, она считала, что я умею хранить тайны?

– Наверное, она тебе доверяет! – Эта мысль вызвала у Фионы легкую улыбку. – Но она еще сама толком не освоилась со своим даром, а он слишком силен.

– Точно так же, как у ее матери.

От волнения у чародейки перехватило дыхание. Она впилась взглядом в лицо Реймонда, все еще не смея надеяться на такое счастье и обмирая от тревожного предчувствия.

– Что заставило тебя поверить? – сдавленно спросила она.

– Я верю тебе. И я знаю… что ты не могла солгать.

От этих простых слов ноги у Фионы подогнулись, и де Клер едва успел подхватить ее на руки. Прекрасные бледно-голубые очи наполнились слезами, и Реймонд застонал от стыда:

– Прости меня, любимая! Тебе пришлось так долго ждать!

– Конечно, ведь все англичане такие тугодумы! Но я тебя прощаю! – прошептала чародейка, всхлипнув и спрятавшись у него на груди.

Он негромко засмеялся и ласково приподнял ее лицо.

– Я не пожелал ничего видеть, когда ты развела костер без огнива, когда Шинид напустила на меня чесотку и погасила пожар. Но вчера, когда я вернулся в крепость и увидел тебя, мне стало ясно, как мало значат наши разногласия. Ведь главным было то, что ты осталась жива, и мне был дарован шанс признаться тебе в своей любви! – Он ласково прикоснулся губами к ее трепещущим губам. – Но потом, Фиона, я изведал в твоих объятиях величайшее блаженство и увидел, как исчезли без следа твои шрамы. И мне открылось, что самое великое чудо на земле – это наша любовь.

Она застыла, не зная, что и сказать.

– Их больше нет?! – Фиона попыталась ощупать себя, но не удовлетворилась этим и отправилась к зеркалу. Реймонд перехватил ее на полпути и поднес ее руки к губам.

– Просто поверь мне – и все. Их нет. Ее счастливая улыбка словно осветила просторную спальню, став для Реймонда лучшей наградой.

– А ты, мой рыцарь, тоже не лишен своей магии! – прошептала чародейка и поцеловала его так, что у Реймонда стало жарко в паху.

– Ты пришла в замок, чтобы быть рядом с Шинид, верно? – спросил он. – Чтобы защитить ее.

– Я надеялась, что люди мало-помалу снова привыкнут ко мне, и тогда можно будет открыть нашу тайну. Ты должен хранить ее, Реймонд! – Тонкие пальчики с силой впились в его голые плечи.

– Но зачем вам теперь таиться? – Ему было больно видеть, что Фиона по-прежнему боится за свою дочь. – Я никому не дам ее в обиду!

– До сих пор я и сама с этим справлялась! – ревниво возразила она. – И почему же мы должны перестать таиться?

– Потому что мы поженимся, и она станет моей дочерью.

– Я не могу за тебя выйти. – Фиона отвернулась, и Реймонд окинул ее усталым взглядом. Ну и упрямая ему досталась женщина!

– Почему бы нам не пожениться, если мы любим друг друша?

Ох, временами он делается таким же тупым, как и прочие мужчины!

– Потому что над тобой стоит твой король! Если не ошибаюсь, он велел тебе жениться…

– На ирландке!

– Вот именно! Но я больше не дочь вождя и не имею никакого веса!

– Да, ты не дочь вождя! Ты – дочь королевы и полноправная наследница Гленн-Тейза! Поверь мне на слово – его величеству этого будет более чем достаточно!

– Реймонд, но как же приданое? У меня нет ни гроша за душой!

Он понял, как стыдно Фионе в этом признаваться, и поспешил возразить:

– Меня интересует только то чудо, которое ты сотворила с моей жизнью, и судьба маленькой девочки, мечтающей при всех назвать тебя мамой!

– Она так хочет жить вместе со мной, что часто плачет, – с трудом призналась Фиона.