Пробежала по коридору и остановилась у кабинета.

Открыла дверь — и секунду они молча смотрели друг на друга. Потом граф протянул ей навстречу руки, и она бросилась в его объятия. Он крепко прижал ее к себе, а она посмотрела ему в глаза.

— Я люблю тебя, дорогая! Наша свадьба должна состояться завтра, или — самое позднее — послезавтра.

— С-свадьба? — опешила Джакоба.

— Я намерен привязать тебя к себе всеми клятвами и законами, какие только есть на свете, — заявил граф.

С ее губ невольно сорвался вскрик, похожий на рыдание, и она спрятала лицо у него на груди.

— Я… я слишком незаметна и незнатна, чтобы стать… твоей женой! — прошептала она. — И потом… вдруг после свадьбы… ты во мне разочаруешься?

Граф засмеялся, но этот смех был полон нежности и тепла.

— В тебе воплотилось все, о чем я только мечтал, — сказал он. — И я хочу, чтобы ты была рядом со мной каждый день, каждый час, каждую секунду до конца нашей жизни!

В следующее мгновение он снова пылко целовал ее.

И Джакоба поняла, что он намерен добиваться своего, какие бы трудности их ни ожидали. И глаза ее сияли счастьем.

Граф разжал объятия.

— Какой я эгоист! — упрекнул он себя. — Я не дал тебе выпить чего-нибудь крепкого, как только мы вернулись в замок. Чтобы ты не простудилась, моя красавица, тебе надо выпить немного бренди.

Он подошел к стоявшему в углу столику с подносом и протянул девушке заранее приготовленную рюмку.

Она сморщила носик.

— Я знаю… бренди… очень крепкое… Оно мне… не нравится.

— Но ты его выпьешь, потому что я тебя об этом попросил, — сказал граф.

Джакоба подняла к нему лицо.

— Ты же знаешь, я хочу… тебе нравиться. И я буду делать все… что ты скажешь.

Она отпила немного обжигающего напитка и вопросительно посмотрела на графа.

— Еще немного!

Джакоба почувствовала, как тепло разливается по телу. Бренди смело последние следы сырости и тумана.

Граф взял у нее рюмку и поставил на столик. Джакоба подошла ближе к огню и протянула к нему руки. Яркое пламя взлетало вверх, в дымоход.

— Мне так много надо тебе сказать, — с жаром произнес граф. — Но стоит лишь посмотреть на тебя, и мне хочется только одного: целовать тебя и снова слышать, что ты меня любишь.

— Если я буду говорить тебе об этом… так часто, как мне хотелось бы… тебе… прискучит это слышать.

Граф снова притянул Джакобу к себе, но не успели его губы приникнуть к ее губам, как дверь отворилась.

В комнату буквально влетел дворецкий. Граф и Джакоба в недоумении посмотрели на него.

— Милорд! Милорд! — восклицал Росс. — Боюсь, у нас неприятности.

— Неприятности? — переспросил граф.

— Из-за женщин, милорд. Они стоят у входа и требуют, чтоб вы к ним вышли. Моя жена тоже с ними, я не смог ее остановить.

— Что им могло понадобиться? — удивился граф.

— Думаю, вам надо сейчас же выйти к ним, милорд, — сказал Росс.

Граф вышел с дворецким из кабинета. Джакоба, охваченная любопытством и тревогой, пошла следом за ними.

Граф спустился по лестнице вниз. Стоявшие в холле лакеи преграждали путь женщинам, столпившимся у входа в замок.

Бремя было позднее. Спустились сумерки, и все опять покрылось туманом. Граф решительно направился к двери.