— Я не знаю, куда. Ты, наверное, слышал о сходе. Не могу об этом говорить открыто, я поклялась Данияру, но она уехала не одна. С Марибором. Забудь о ней, Пребран. Давай я поговорю с отцом, он всё поймёт и устроит твою жизнь, как ты хочешь.

Пребран вытянулся. С Марибором? Он не ослышался?

— Вдвоём? — прошептал он онемевшими губами.

— Какая разница? Оставайся тут сколь пожелаешь. Я скажу Наволоду о тебе.

Внутри нарастала огромной силы буря. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Только не того, что Зарислава останется с Марибором. Она же отказала ему, леший её подери!

— Зачем Наволоду? — спросил он запоздало, видя, как сестра совсем помрачнела.

— Он поможет. Ты изменился Пребран, может порча на тебе какая?

Княжич фыркнул громко, отвернул лицо, невидящим взглядом уставился в пол.

— Как он мог её забрать? Она ведь моя. Моя невеста.

Впрочем, он больше не сказал ни слова, видя глаза растревожившейся не на шутку Радмилы — смотрела, как на безумца. Глупые бабы. Однако припомнил случившийся с ним приступ, и по спине прошёлся холодок. Это отрезвило. Всё от усталости и недостатка сна, пытался он найти этому оправдание. И остаться бы на ночь, но вдруг отец нагрянет? Тогда он точно не переживёт, если Вячеслав вынудит его вернуться домой. Но от помощи отказываться не резон, вдруг волхв знает, куда делась Зарислава. С бабами договариваться — лучше пуд перца съесть, что привозят с жаркого востока торгаши.

— Останусь до вечера, — бросил он, понадеявшись, что отец не сразу догадается искать его в Волдаре.

Другое дело, если травница с Марибором, то как он увидится с ней? Как поговорит? Как заберёт её? Украдёт! А если надо, сразится в поединке, но завладеет ей. Радмила, видя задумчивость брата, поднялась с лавки, окликнула челядь:

— Мила!

Через миг в горнице объявилась медноволосая челядинка. Увидев княжича, та побелела, знать припомнила, как он ворвался в их клеть поздней ночью. Это она тогда позвала сестру, но если бы не позвала, тогда он сотворил бы что-то страшное, и тогда Зариславы бы ему век не видать. А ошибаться ему теперь никак нельзя.

— Снедь на стол неси и клеть приготовь, да печь в истопке запаливай, — дала сестрица короткие распоряжения.

Та кивнула головой:

— Сделаю всё, — и скрылась в недрах терема.

Поев наскоро и попарившись в бане, Пребран почувствовал себя лучше, даже весть о том, что Зарислава с Марибором, больше не разъедала его. Но Радмила вновь принялась его расспрашивать да в душу лезть, от чего он так исхудал да посерьёзнел, и разозлила его до крайности. Вскоре она ушла, оставив его отдыхать. Добравшись до постели, княжич почувствовал, что его разморило. На улице и в клети было так тихо, что едва он повалился на лавку и сомкнул глаза, провалился в сон. И казалось, спал всего ничего, но когда от шума в дверях открыл глаза, то удивился — был уже вечер, и клеть освещалась оранжевым мягким светом. Пребран оторвал голову от тюфяка, потёр затёкшую шею. В клети было прохладно, а вот с улицы парило. Так бы и проспал здесь до самого утра, если бы не Радмила.

— Я поговорила с Наволодом, и он зовёт тебя к себе.

Радмила выглядела обеспокоенной, знать разговор с волхвом выдался тяжёлый.

— Ты должен рассказать ему правду, иначе не сможет помочь.

Пребран глянул на Радмилу так, что та виновато опустила глаза.

— Ты что сболтнула что-то лишнее?

— Нет. Поэтому и говорю, ты должен признаться.

— В чём? Что я… — Пребран осёкся, всё же при сестре он никогда не имел дерзости выражаться грубо. — …Зариславу. И теперь хочу, чтобы она стала моей.