Марибор вернулся мыслями в своё видение. Как странно… он не помнил такого, вместе мать и отца никогда не видел. Значит, князь Славер и впрямь не желал отдавать сына Творимиру…

— Слава вешним богам… — выдохнула Чародуша, едва зайдя в горницу и бросив у двери пустую корзину. Мокрый передник её был заткнут за пояс длинной, в пол, юбки — видно, стирала у реки.

Марибор, отстранившись от нагретого камня печи, спросил:

— Сколько прошло времени?

— День минул.

— День? Крепко же Творимир держал меня в нави.

Чародуша выдохнула и прошла в горницу, шаг её был тяжёлый, шаркающий, верно, эти две ночи не спала.

— Что он тебе говорил?

— Он не хочет меня отпускать. И… сказал, что моя и его жизнь связаны. Я думаю, что, если подвернётся случай поудобнее, волхв сможет найти путь из нави.

— Вот как, — растерянно выдохнула колдунья, не сыскав другого ответа, но взгляд её быстро вернулся на князя. — Дай мне время, я подумаю, как закрыть путь Творимиру. Точнее, я знаю, как это сделать, но нужно кое-что проверить.

— Надеюсь, обойдётся без всяких рун, — усмехнулся Марибор, однако колдунья не приняла во внимание его насмешку, думала о чём-то своём.

— Ты увидел?

Марибор шумно выдохнул, прекрасно понимая, о чём колдунья спрашивает, кивнул.

— Увидел. Отец не желал мне зла.

Сын Славера не знал, как к тому относиться, как принять это. Пока не знал. Нужно было время, чтобы всё осмыслить. Плечи Чародуши опали, будто до этого она держала за спиной мешок с камнями.

— Мне нужно идти, — Марибор, снова поглядел в окно, за которым, кажется, было ещё утро. — Меня, наверное, весь острог ищет.

Больше всего беспокоила Зарислава, ведь она, поди, и не знает о Чародуше, не знает, где он. Да и нехорошо вышло, что оставил её одну.

— Ищет. Я не появлялась в остроге, было бы много вопросов… — подступила колдунья, бегло оглядывая Марибора. — Но сначала поесть тебе надобно. Да и как ты пойдёшь? Одежде дай подсохнуть немного.

Марибор не успел и оглянуться, как колдунья накрыла на стол. Запахло вкусно едой. Как знала, что он очнётся ныне, наготовила яств. Усадив князя за стол, она ещё долго расспрашивала его и всё больше о волхве. И когда Марибор рассказал, что не только видел всё как наяву, но что Творимир едва не оставил его в нави, Чародуша помрачнела и погрузилась в раздумья.

— Сильный волхв, — наконец, проронила Чародуша. — Значит, он хочет вновь воплотиться через тебя, чтобы довершить своё наказание, — подняла она глаза на Марибора. — Чтобы он ни говорил и как бы ни влиял на тебя, борись всеми силами.

— Я знаю, — Марибор вылез из-за стола. — И надеюсь на тебя. Я больше не хочу ничего иметь с ним общего. И если поможешь разорвать узы, буду тебе благодарен до конца жизни.

Чародуша коротко глянула на него, и вновь её взгляд сделался отстранённым.

Сорвав с верёвки подсохшую одежду, Марибор быстро облачился, подхватив и кожух с лавки, который так и оставался лежать на своём месте. Ещё ощущая слабость в руках и ногах, шагнул к выходу, но остановился в дверях, обернулся. Чародуша спокойно смотрела ему вслед.

— Спасибо, — сказал он и вышел.

Глава 16. Злое слово

Стражники, завидев Марибора издалека, поспешили открыть ворота. Странно было то, что их здесь находилось больше, чем обычно.

«Видно, Заруба выставил».

Косматый муж, заросший бородой, улыбался — рад был видеть князя, да только от Марибора не укрылась тревога во взгляде.