|
- Я и так иду на уступку, пропуская дамочку. Я не могу рисковать своей шеей, пропуская двоих. - В один прекрасный день, - заявил я, - я вернусь и сверну твою драгоценную шею собственными руками. - Проваливай! - заорал он, взъярившись. - Проваливай и забирай с собой свою шлюху! Пусть ведьма на постоялом дворе чинит ей ножку заклинаниями! - Уйдем отсюда, - сказала Кэти испуганно. - Друг мой, - обратился я к часовому, - клянусь тебе, что, когда буду посвободнее, вернусь сюда и предъявлю тебе счет. - Пожалуйста, - просила Кэти, - ну пожалуйста, уйдем отсюда! Я так и сделал, повернулся и пошел прочь. Часовой у меня за спиной изрыгал угрозы, стуча по прутьям ворот алебардой. Я свернул на тропинку, ведущую на постоялый двор, а как только ворота скрылись из виду, остановился и спустил Кэти наземь, да и сам присел подле нее. Она плакала, но, по-моему, от гнева более, чем от страха. - Никто никогда не называл меня шлюхой... - Я не стал уточнять, что дурные манеры, да и словечки такого рода, в эпоху замков были не в редкость. Она притянула мою голову к самому своему лицу. - Если б не я, вы могли бы ввязаться в драку... - А, все это одни разговоры, - сказал я. - Между нами были ворота, а у него в руках этот маскарадный тесак... - Он упомянул, что на постоялом дворе ведьма, - сказала она. Я легонько поцеловал ее в щеку. - Вы пытаетесь меня отвлечь, чтоб я не думала о ведьмах? - Мне показалось, что это поможет. - Но ограда! Проволочный забор! Кто когда слышал, чтоб вокруг замков возводились заборы? Да в ту пору и проволоку-то еще не изобрели!.. - Темнеет, - напомнил я. - Лучше бы поскорее добраться до постоялого двора. - Но там ведьма!.. Я рассмеялся, хоть смеяться мне, в сущности, не хотелось. - Ведьмами, - сообщил я Кэти, - чаще всего считают чудаковатых старух, которых никто не понимает. - Может, вы и правы... Я поднял ее и сам поднялся на ноги. Она повернула ко мне лицо, и я поцеловал ее в губы. Руки ее крепко обвили меня, я обнял ее в ответ, впитывая в себя ее обаяние и искреннюю теплоту. И на долгое-долгое мгновение во всей опустевшей вселенной не осталось никого, кроме нас двоих. Лишь постепенно я возвратился к реальности сгустившихся теней и вкрадчивых лесных шорохов. Вскоре я заметил с тропинки, совсем неподалеку, слабо освещенный прямоугольничек и понял, что это и есть постоялый двор: чему же еще тут быть? - Мы почти пришли, - шепнул я Кэти. - Я не буду обузой, Хортон, - пообещала она. - И не стану кричать. Что бы мы ни увидели, я не вскрикну. - Я уверен в этом, - ответил я. - И мы выберемся отсюда. Не знаю как, но выберемся. Выберемся вместе. Вдвоем. Едва различимый в глубоких сумерках, постоялый двор состоял из единственного строения, дряхлого и обветшалого, притулившегося под сенью могучих искривленных дубов. Из трубы, делившей крышу пополам, вился дымок, тусклый свет еле пробивался сквозь ромбовидные оконные стеклышки. Вокруг не было ни души, что меня в общем-то устраивало. Я уже почти доплелся до строения, когда в дверях показалась согбенная уродливая фигура. Видно было плохо - слабенький свет изнутри едва обводил контуры неказистого тела. - Входи, входи, парень, - взвизгнуло скрюченное существо. - Что встал, рот разинув? Тут тебя не укусят. |
