- Что скажет Фиш? - Он зарывается пальцами в волосы, но они тут же падают обратно ему на глаза. - Что скажут мои родители?

Я не отвечаю. Просто сижу, сжимая кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладонь. Сижу, охваченная выходящими из-под контроля чувствами. Что, черт возьми, не так со мной?

- Ники…,- голос Аарона становится мягче.

Я поднимаю глаза: он уже в зелёной куртке, которую получил по программе «Среда обитания человека» в Новом Орлеане летом после второго курса, и которая загадочным образом пахнет океаном. В этот момент я почти готова сдаться. Даже знаю, что он думает о том же: «К черту все. Давай представим, что ничего не произошло».

Наверху хлопает дверь, затем раздаётся голос Паркера:

- Эй, кто-нибудь дома?

И момент был упущен, скатился в тень, как насекомое, скрывающееся от шагов. Аарон развернулся что-то бормоча.

- Что ты сказал?

Мое сердце снова забилось, словно зудящий кулак, который хочет ударить что-нибудь.

- Ничего. - Он застегивает свою куртку и не смотрит на меня. - Забудь.

Паркер словно почувствовал нас. Он начал спускаться вниз по лестнице, прежде чем я успела остановить его и замер, увидев Аарона. Его взгляд прошелся по мне и моему лифчику, по-прежнему валяющемуся на ковре. Вначале его лицо побелело, а секунду спустя, стало полностью красным.

- Вот дерьмо. Я не знал. - Он кинулся к выходу. - Простите.

- Все нормально.

Аарон посмотрел на меня, - я знаю его в любом настроении, но это выражение лица не в состоянии понять. Злость, определенно. Но что-то еще, что-то глубже, будто он, наконец, нашел ответ на сложную математическую задачу.

- Я уже ухожу.

Парень перешагивал по две ступеньки за раз, а Паркер вжался я в стену, чтобы дать дорогу. Они с Паркером никогда не нравились друг другу. Не знаю почему. В тот момент, когда они встретились на лестнице, атмосфера наэлектризовалась, опасность повисла в воздухе; я испугалась, что Аарон ударит Паркера, или наоборот. Но мгновение спустя Аарон продолжил подниматься.

Паркер не сдвинулся с места, даже после того как входная дверь закрылась за Аароном.

- Прости, - сказал он. - Надеюсь, я вас не прервал.

- Нет.

Мои щеки покраснели. Мне хотелось наклониться и поднять свой дурацкий розовый лифчик с ромашками, как у двенадцатилетней, или засунуть его под диван, но это только привлекло бы внимание. Так что мы оба делали вид, что не замечаем его.

- Окей, - Паркер растянул слово, давая понять, что знает, что я вру.

Секунду он не произносил ничего, потом спустился с лестницы, медленно подходя ближе, словно я животное, которое может быть бешеным.

- Ты в порядке? Ты кажешься...

- Кажусь какой? - Я уставилась на него, испытывая гнев.

- Забудь. - Он остановился в десяти шагах от меня, расстроенной и разозленной; следующие слова он произнёс очень осторожно, словно каждое из них было стеклом, которое могло порезать его рот. - У вас с Аароном все в порядке?

Я чувствовала себя глупо, сидя на диване, в то время как он стоял. В этой ситуации я находилась в невыгодном положении, поэтому тоже встала, скрестив руки на груди.

- У нас все в порядке. Я в порядке.

Я планировала рассказать Паркеру о разрыве в ту секунду, как увидела его дурацкие Surf Siders на лестнице (Пр. редактора: мужская повседневная обувь в спортивном стиле). Думала, смогу ему сказать и, может быть, даже рассказать почему; поплакать и признаться, что со мной что-то не так, что я не знаю, что такое быть счастливой и что полная идиотка.

Но теперь я не могу рассказать ему. Не могу.

- Дары нет дома, - сказала я.

Паркер вздрогнул и отвернулся, сжав челюсти. Даже в середине зимы на его коже загар. Я хочу, чтобы он выглядел хуже. Хочу, чтобы он выглядел настолько плохо, насколько я себя чувствую.