Люди в форме и технические работники приходили и уходили. Инспектор, который сменил Филипса, казался поглощенным рапортом, который ему передал Филипс. Загорелый, почти пятидесятилетний инспектор Розенкранц больше походил на воспитателя в лицее или колледже, чем на охотника за людьми. Наконец, вполне удовлетворенный прочитанным, он развернул кресло и бросился в атаку на Чирли.

— Вы заявили, что вас зовут мисс Гри, — начал Розенкранц. — Вы сестра миссис Карсон?

— Точно, мой голубок, — Чирли послала ему идиотскую улыбку.

— Вы певица из бара «Желтый кот» в Лонг-Бич?

— Была, — поправила его Чирли. — Сегодня днем меня выставили за дверь.

— Я вижу… И что же вы делали в квартире мистера Карсона, когда туда нагрянула полиция?

Еще более хриплым голосом Чирли ответила, не меняя выражения каменного лица:

— Я лежала плашмя на кровати, одетая только в костюм Евы, и старалась заменить свою сестру у своего зятя.

Большинство полицейских рассмеялись. Уже и без того красное лицо Розенкранца стало багрово-пурпурным.

— Не стройте из себя дурочку! — возмутился Розенкранц. Он кинул взгляд на бумаги в руке и продолжил: — Задержавшие вас люди сообщили, что вы сидели на диване одетая, держа в одной руке стакан с вином, а в другой сигарету.

— Значит, вы все знаете, — усмехнулась Чирли.

Инспектор размышлял, как ему лучше взяться за эту штучку, чтобы продолжить допрос. Он спросил после некоторого раздумья:

— Вы по-прежнему утверждаете, что вы сестра миссис Карсон?

Чирли долго не думала.

— Во всяком случае, во мне есть изюминка. Вы бы очень удивились, если бы я сообщила, где она находится, но я ничего не скажу, чтобы не смущать вашу девственность.

На этот раз никто не засмеялся. Повернувшись к инспектору Филипсу, Розенкранц осведомился:

— Вы проверяли ее данные по нашей картотеке?

— Этим занимаются, — проронил Филипс.

— Теперь вы, мистер Карсон, — продолжал Розенкранц. — Вы не хотите, чтобы при вашем допросе присутствовал адвокат. Вы действительно в этом уверены?

— Абсолютно, — уверил его Карсон. — У меня нет ни малейшей необходимости в адвокате. Я никогда не слышал ни от кого ничего более дикого. Зачем мне было убивать жену? Я любил ее, и прошло всего лишь две недели после свадьбы.

— Таким образом, вы подтверждаете свое первое заявление?

— Безусловно.

— Чья это была идея провести медовый месяц в кемпинге?

— Шеннон, моей жены.

— Вы в этом уверены?

— Без сомнения.

Розенкранц повернулся к Уэнси.

— Билл, распорядитесь, чтобы вошел продавец трейлеров.

Продавец вошел, но на его лице не отражалось ни капли энтузиазма. Это, разумеется, присуще каждому гражданину, когда тому приходится иметь дело с полицией. Он невольно ступал на цыпочках. Инспектор Розенкранц спросил его, не узнает ли он кого-нибудь из присутствующих здесь, и тот указал на Карсона, которому продал трейлер.

— Теперь скажите мне, — продолжал Розенкранц, — кто, по-вашему, был инициатором покупки — муж или жена?

— Скорее муж… Во всяком случае, он не стал торговаться, как делают большинство покупателей.