Я направлялся к Спрус-Стрит, чтобы потом свернуть на Третью, где уличные фонари горели ярче, и где окна магазинов бросали на тротуар разноцветные огни. Кучка детей собралась на ступеньках «Аптеки Лакира», и среди них я заметил Дэвида Рено, слизывающего мороженое с вафельного конуса. Он сидел на ступеньках и наблюдал за Питом Лагниардом и Арти Леграгндом, который стоял на коленях и четкими хлопками раскладывал на тротуаре ковбойские карты. С ними была Тереза Террё. Она постоянно хихикала, прижималась телом ко всем мальчикам, и носила свитер и юбку, плотно обтягивающие ее тело, подчеркивая округлую форму ее груди и бедер. Она прислонилась к почтовому ящику. Других девочек на улице не было, они давно уже разошлись по домам, когда еще только начало смеркаться. Терезе было лишь тринадцать, но она домой не спешила.

  Я осторожно подошел ближе, все еще не веря тому, что я исчез полностью. Мне было интересно, не выдает ли меня какая-нибудь оставшаяся видимой деталь. Пит Лагниард негромко ругнулся, когда лишился одной из его любимых карт, Кена Майнарда.

  Тереза продолжала хихикать, наполняя ночной мрак весельем, и я остановился. Я смотрел на нее, мой взгляд перемещался по ее лицу, по ее сияющим глазам, круглым щекам, на которых были ямочки и складки, достаточно глубокие, чтобы утопить в них целый язык. Затем мои глаза застряли на маленьких грудях. Я упивался сладостью ее тела, и понял, что прежде мне такое было недоступно. Я видел женщин на экране кино или на фотографиях в журналах, но всегда уводил глаза в сторону, когда предо мной могла предстать реальная девушка или женщина. Я не мог забыть агонию, когда в присутствии тети Розаны не знал, куда смотреть. А теперь я не мог отвести взгляд от Терезы Террё. Я впялился в нее глазами, забыв обо всем, ведь можно было подойти и потрогать ее, что я и сделал.

  Я задрожал, волна холода пробежалась через все мое тело.

  - Что это? - закричала она внезапно, оглядываясь вокруг и схватившись руками за грудь.

  - И что же это? - спросил Андре Гилард. Он появился перед Терезой, ступая причудливыми танцевальными шагами, и теперь глядя на нее.

  Оглянувшись вокруг, она пожала плечами, будто ветер внезапно обдал ее холодом.

  - Не знаю, - сказала она, ее губы свернулись в точку. - Что-то…

  Задрожав при жаре, она смотрела прямо на меня, бывшего от нее в шести футах.

  Я отскочил назад на шаг или два, побоялся, что меня обнаружат, услышат. Но что бы значил звук, если бы она не могла меня увидеть? А если бы могла? Или я начал терять невидимость? Я глянул на себя - ничего, только мое отсутствие, и вспомнил, что говорил мне дядя: «Ты там будешь, но не там. Тебя не будет видно, но тебя почувствуют, определят твое присутствие».

  Момент замешательства прошел, и Андре Гилард топнул пяткой и подпрыгнул, а Пит Лагниард закричал на него, чтобы тот прекратил, Андре не давал ему собраться, и Тереза Террё еще раз с восхищением посмотрела на Андре и захихикала в ладонь с кроваво-красными ногтями, в то время как я созерцал ее очарование, наслаждаясь ее мягким, красивым телом.

  Андре и Тереза отошли вдвоем от пятна света уличного фонаря. Рука Андре уже была у ее плеча, и она прислонилась к Андре. Ее хихиканье продолжало наполнять вечерний воздух.

  Пит и Арти даже не обернулись в из сторону. Они были заняты игрой, в то время как Дэвид Рено уже справился с мороженым, остатки которого исчезли у него во рту, который все еще чавкал от наслаждения.

  Андре с Терезой пошли по Третьей Стрит, то исчезая в тени, то снова ярко освещаясь в свете уличных фонарей, а затем и вовсе затерявшись в темноте. Я видел, как они нырнули в пустую подворотню.

  Надо было следовать за ними?

  За ними надо было наблюдать повсюду, куда бы они шли, шпионить, знать, что они делают?

  Я огляделся на трехэтажные дома по другую сторону Третьей Стрит, напротив магазинов я видел людей в освещенных окнах и сидящих на верандах, расслабившись в прохладном вечернем воздухе.