Иван поманил Гордеева, оба вышли на крыльцо, и там он что-то рассказывал Георгию, водя руками, как ветряная мельница. Дорогу, наверное, показывал.

Лера посмотрела в окно на этих двоих, достала из рюкзака тёплую куртку и вышла, остальные на неё покосились и остались сидеть. Про дорогу слушать было неинтересно, и она занялась лыжами. Подержала в руках понравившуюся ей пару. Атомик. Лёгкие. Классные. А вторые – явно мужские.

– Это мадшус, норвежские, – подсказали из-за плеча.

– Виталик? Ты как здесь оказался?

– На таких Бьорндален катался, король биатлона, – Виталик проигнорировал вопрос.

– Почему катался? Он и сейчас катается.

– Ни фига. Откатался уже. В сорок четыре года проблемы с сердцем. Жаль, хороший парень. А ты спортсменка, что ли? Лыжница?

– Нет, просто люблю биатлон. Ты же знаешь, я на лыжах катаюсь хуже всех. Издеваешься?

– Нет, почему… – стушевался Виталик.

А он ничего, когда не врёт. Но с Иваном не сравнить: Виталя кряжистый, неказистый, и в глаза заглядывает, как собака. Дурацкая манера. А Иван высокий, цыганистый. И бородка а ля Д”Артаньян. И волосы красивые, волнистые. Только взгляд странный. Лера поёжилась.

Чьи-то руки взяли её за плечи, бесцеремонно повернули, и Лера уставилась на стоящего перед ней Ивана. Почему он так смотрит? Нравлюсь я ему, что ли… Но тогда смотрят совсем по-другому.

Иван опустился на корточки и уставился ей в глаза. Под его взглядом Лера поёжилась, под тёплой курткой по спине пробежали мурашки. Почему он так смотрит?

– Говоришь, кататься не умеешь? Так приезжай, я научу, – улыбнулся Иван. А у него хорошая улыбка.

– Холодно тебе? Так иди в дом. Ты зачем вышла-то?

– Я… лыжи посмотреть.

– Без лыж здесь не пройдёшь, декабрь толком не начался, а замело всё насмерть, видала? Метель стихает вроде. – Иван потянулся как зверь, всем телом. И ушёл в дом.

Когда группа вышла «на свежий воздух», глазам Гордеева со товарищи предстало интересное зрелище: Голубева с Виталиком сидели на санках у сарая (Виталик сказал, что санки называются тобагган, на горнолыжных курортах такие) и оживлённо беседовали непонятно о чём. Усиленные канты, прямая геометрия, жёсткость, арка прогиба, холодная структура, атомик рэдстер, мадшус, саломон…

Гордеев достал свисток и оглушительно свистнул. Оба вздрогнули, и непонимающе на него уставились.

– Ты прям как электричка на переезде… – изрекла Лера и капризно позвала: – Иван! Где мои лыжи?

Гордеев вздохнул с облегчением. Вот теперь она стала самой собой. Всё, можно ехать.

Через час они сидели вокруг костра, до которого дошли не плутая: Гордеев сориентировался и вывел группу к месту стоянки.

Всю обратную дорогу им было весело: вспоминали Лерин перепуг, канистру с глазами и человеческое ребро, оказавшееся телячьим.

От встречи с переселенцами у всех осталось тёплое чувство, хотелось их отблагодарить. Решено было купить несколько буханок хлеба, упаковку цейлонского чая и шоколадные конфеты. Гостинцы. Ну и крепление отдать.

Часть 10

Ой, Маричка, чичери

– На дом накопим, потом и на машину с тобой заработаем, – пообещал сестре Иван.

Они хваткие, эти молдаване, думала Надя. Муку купили оптом, в мешках, им на машине привезли, и сахар привезли, и крупу, летом ещё. Корпуса закрыты, и кухня тоже, но им мясорубку электрическую отдали, и кастрюли, и котлы. И генератор электрический. А зачем? Здесь же есть электричество, вон столбы стоят.

– Хозяин платить не хочет, вот и вырубил.