Они вернулись к работе.

Так восемнадцать месяцев назад начался их союз, построенный на любви и ненависти, союз, по условиям которого она упражнялась, упражнялась и упражнялась, ложась спать далеко за полночь. За годы выступлений на сцене у Бальзака перебывало множество ассистенток и ассистентов, но в ученики к себе он взял только двух, и оба молодых человека, судя по всему, обманули его ожидания. Он не хотел, чтобы с Карой произошло то же самое.

Иногда знакомые спрашивали, откуда у нее любовь к фокусам. Отличница, гимнастка, певица из школьного хора, она сделала первый шаг на пути к овладению профессией фокусника, когда дед и бабушка повели ее в Кливленде на представление иллюзионистов-эксцентриков Пенна и Теллера. Через полтора месяца она побывала с родителями в Лас-Вегасе, где ее навсегда покорили летающие тигры и огненные трюки, захватило искусство фокусников.

Большего не понадобилось. Когда она училась в школе имени Джона Кеннеди, она основала там клуб фокусников и все деньги, что получала, подрабатывая приходящей няней, тратила на журналы, видеопленки с инструкциями и наборы для фокусов. На вечере юных дарований она два раза повторила на бис свой номер, все встали и устроили ей овацию.

Репетиции с Дэвидом Бальзаком, однако, ничуть не походили на то триумфальное выступление. В эти полтора года ей порой казалось, что если у нее и был талант, то она его потеряла.

Она собралась было бросить это бессмысленное занятие, когда он одобрительно кивнул и наградил ее едва заметной улыбкой. Несколько раз он даже сказал: “Чистая работа”.

В такие мгновения мир расцветал для нее всеми красками.

У Бальзака она получала немного и поэтому подрабатывала – писала для веб-сайтов. Год назад ее мать стала совсем плоха, и Кара проводила с ней все свободное время, которого было очень мало. Жизнь на износ.

Но пока что она с этим справлялась. Через несколько лет Бальзак сочтет, что Кара созрела для выступлений, и благословит ее в большой мир.

Кара еще раз исполнила фокус с платками. Вжик – просвистел шелк, и разделенные платки взлетели вверх победными флагами.

– Ага, – произнес Бальзак и едва заметно кивнул.

Это, конечно, не назовешь возгласом одобрения, но Кара научилась обходиться и одними “ага”.

– К нам приехал цирк “Фантастик”, – сообщила она, – сегодня вечером дает первое представление.

Иллюзионист хмыкнул.

– Вы пойдете? – не отставала она. – По-моему, нам нужно сходить.

“Фантастик”, конкурент более старого и крупного “Солей”, относился к новому поколению цирков. Но Дэвид Бальзак был мастером старой школы: Лас-Вегас, Атлантик-Сити.

Кара любила “Фантастик” и твердо решила вытащить Бальзака на представление. Но уломать его она не успела: дверь в магазин отворилась, вошла симпатичная рыжеволосая женщина-полицейский и спросила владельца.

– Я владелец. Дэвид Бальзак.

– Мы расследуем дело, в котором фигурирует лицо, обучавшееся, возможно, на фокусника. Надеемся, вы сумеете нам помочь.

– Хотите сказать, кто-то кого-то обжулил или что-то в этом роде? – спросил Бальзак.

Он держался настороженно, и Кара понимала, почему он так себя ведет. В прошлом иллюзионистов нередко отождествляли с мошенниками.

– На самом деле, – сказала женщина-полицейский, – речь идет об убийстве. У меня с собой список предметов, найденных на месте преступления. Я хотела бы выяснить, вдруг их купили у вас.

Бальзак взял список и стал читать, а Кара обвела магазин взглядом. В стеклянных витринах лежали колоды карт, “волшебные палочки”, поддельные монеты, пыльные коробки с наборами для фокусов.