Она улыбнулась ему, но блеск его глаз смутил ее, и она отвела взгляд от его лица.

— Друзилла… — тихим голосом начал сэр Энтони.

Она подняла руку и приложила свой пальчик к его губам.

— Нет, не надо говорить… этого.

— Откуда вы знаете, что я собираюсь сказать? — спросил он.

— Я догадалась,— ответила Друзилла. — Вы можете этим все испортить. Я так счастлива, что вы мне друг, а мне сейчас очень нужны… друзья.

— Но это вовсе не дружеские чувства, — запротестовал сэр Энтони. — Чертов Вальдо, почему мы с вами не познакомились раньше?

— Прошу вас, давайте останемся друзьями, — взмолилась Друзилла. — Мне трудно объяснить вам, почему, но мы с Вальдо очень доверяем вам. Ваша дружба очень много значит для нас.

Блеск его глаз, которого она так боялась, стал меркнуть.

— Я хочу только одного — сделать что-нибудь для вас, — сказал он, — и, конечно, для… Вальдо. Так уж получается, что мужчина не всегда может бороться со своими чувствами.

— Но не следует проявлять их, — настаивала Друзилла. — Прошу вас, Энтони, дайте мне слово, что вы никогда не дадите волю своим чувствам.

Бессознательно она обратилась к нему по имени.

Он предложил ей руку, и они направились на балкон, который выходил в сад.

— Вы так красивы, Друзилла, — хрипло проговорил он. — Вы можете свести с ума любого мужчину, вы можете заставить его забыть обо всем на свете: о верности долгу, о чести — обо всем, кроме любви к нам.

— Мне кажется, ваше чувство ко мне — не любовь, — возразила Друзилла.

Он попробовал было протестовать, но она подняла руку.

— Нет, дайте мне договорить. Я немного нравлюсь нам, возможно, я возбуждаю ваш интерес, так как я — новое лицо, совершенно незнакомый вам человек. Но это не любовь. Любовь не такая, я ее представляю совсем по-другому.

— Что же такое любовь? — глухо спросил сэр Энтони.

Друзилла задумалась, а сэр Энтони внимательно наблюдал за ней.

— Мне кажется, — наконец проговорила она, — любить — это значит быть неотъемлемой частью друг друга. Каким бы ни был человек, которого любишь, хорошим или плохим, красивым или уродливым — это не имеет значения. Мне трудно объяснить. — Она замолчала, потом сказала, покачав головой: — Не слушайте меня, я говорю чепуху. Я никогда в жизни не любила, но просто мне кажется, что любовь проявляется… именно так.

— Именно так я и относился бы к вам, если бы вы полюбили меня, — признался сэр Энтони. — Еще не поздно, Друзилла. Бегите со мной сегодня, завтра — в любой момент, но только успейте до будущего вторника, когда вы выйдете замуж за Вальдо.

— А что будет с Вальдо?

— Он как-нибудь переживет, — нетерпеливо проговорил сэр Энтони, и этими словами он яснее ясного дал понять Друзилле, что ему прекрасно известно об отношении Вальдо к ней.

— Спасибо, дорогой Энтони, — мягко сказала она. — Если бы это было возможно, я бы, может, подумала над вашим предложением, но теперь уже поздно.

— Поздно? — эхом отозвался он.

Друзилла кивнула.

— Слишком поздно, — подтвердила она.

— Мисс Морли, я вас везде ищу — вы мне пообещали этот танец, — раздался голос.

Она отвернулась от сэра Энтони, понимая, что их разговор окончен, и в то же время, испытывая легкую грусть при виде страдания, написанного у него на лице.

«Он справится», — подумала она, и следующие два часа посвятила тому, чтобы упрочить свою репутацию блистательной красавицы и остроумной женщины.

Время уже перевалило за час ночи, когда она почувствовала усталость.