Она все еще оставалась Аммой. Только стала выше ростом и побледнела, сравнялась цветом кожи с цветом собственных волос. И еще она несла в руке меч, который вновь стал огромным.

– Амма! – попытался закричать Хопер, но издал только сдавленный хрип.

– Амма! – выкрикнула Рит.

– Амма! – попятился от матери-наставницы Ло Фенг.

– Останься тот, кто будет служить мне, жнец не призывает трижды, – проговорила она и медленно двинулась вперед. Очень медленно. Так медленно, что казалось, будто ее подошвы пристают к камню. И все, кто стояли перед ней, все начали пятиться. Все, кроме Торна.

– Стой, исчадье погани! – упал на колени Вай. – Приди в себя, Амма! Святыми богами заклинаю тебя! Приди в себя!

– Папа, – хрипела Гледа, но отступала вместе со всеми.

«Приди в себя», – прошептал Хопер, нащупывая вернувшийся к нему нож и оглядываясь в надежде на помощь. Филия за его спиной выронила меч и посерела лицом так же, как стал сер весь Опакум. Подошедший Раск запихивал окровавленный топор за пояс.

– Не, я не полезу, – прошипел он. – Как тут лезть, когда на краю стоишь? Это не наша битва, Бланс. Или ты все еще Хопер? Сдохнем. Совсем сдохнем. Понимаешь или нет?

Все вокруг, все защитники крепости, все воины на стенах и за стеной, берканцы, фризы, вандилы, геллы, все валились ничком там, где стояли. И сам Хопер чувствовал неизъяснимое желание упасть на колени, а потом повалиться плашмя на камень и притвориться мертвым или даже стать им. И только воины Торна и Ло Фенга продолжали держаться на ногах. Но пятились при этом. Все кроме Торна и Вая, который зачастил, завыл, исполняя спасительные гимны. Вот она сравнялась с Торном, который почему-то оставался неподвижен, подошла к Ваю и стремительным движением снесла ему голову, да так, что изреченные монахом гимны, долетая эхом из-под сводов бастиона, казались изреченными уже мертвыми губами.

– Стой, Амма! – словно отыскал собственный голос, выкрикнул, разрывая связки, Хопер. И она услышала. Обратила на него взгляд. Смерила с головы до ног. Скривилась в серой усмешке. Положила руку на плечо Торна, подняла меч, показала им на каменный нож, зажатый в кулаке Хопера и прохрипела:

– Посмотри, Торн Бренин. Посмотри на Хопера. Он хочет убить твою дочь.

И окаменевший Торн Бренин развернулся, и пошел на Хопера.

– Папа, – прошелестела в ужасе Гледа, стиснув локоть книжника, потому что ее отец, отставной капитан одалской гвардии Торн Бренин шел убивать по приказу жницы, думая, что защищает свою дочь.

– Папа! – заорала, срываясь на визг Гледа.

– Стой, придурок! – метнулась к Торну Шаннет, но он, не сводя глаз с Хопера, одним взмахом меча перерубил черноволосую фризку от плеча до груди.

– Прости, девочка, – двинулся вперед Ло Фенг.

Он казался щуплым на фоне знаменитого Бешеного Торна, и должен был быть снесен им, словно ураганом, но устоял. Торн нанес эйконцу неотразимый и сокрушительный удар, но Ло Фенг сместился, и меч Торна вместе с его отрубленной кистью зазвенел на камнях.

– Папа… – просипела Гледа, но не смогла двинуться с места.

– Не та рука, – засмеялся Торн, наклонился, поднял меч левой рукой и снова напал на Ло Фенга.

И эйконец, который стоял недвижимо, ждал, когда Торн или одумается, или поднимет меч, снова ушел в сторону в самый последний миг, и снова меч Торна с отрубленной кистью загремел о камень.