Кейт слабо в это верила. Она была в ярости, но приветливо улыбнулась горничной.

– Вы сделали то, что вам велели, – сказала она. – А наши споры с его сиятельством мы разрешим сами.

Через час после целого ряда бесконечных коридоров и вопросов, заданных бесчисленному количеству слуг, Кейт, наконец, нашла Гэбриела на чердаке в западном крыле дома.

Полуденный солнечный свет освещал длинную комнату и очень забавную сцену. Кожаные чемоданы, горы старых школьных тетрадей и разобранная мебель были свалены в дальнем конце комнаты, места хватало только для небольшого рабочего стола, заваленного бумагами, рисунки были прикреплены к стенам рядом с огромными окнами. Это были наброски Гэбриела из Африки.

Объект поиска сидел облокотившись о стол, спиной к ней, без пиджака, в закатанной до локтей льняной рубашке. Ее сердце учащенно забилось. Она вспомнила, как он ласкал ее грудь, как жадно целовал губы, и волна желания вновь захлестнула ее. Но в следующее мгновение ее вниманием завладел дневник отца в кожаном переплете.

Гнев охватил Кейт, когда она подошла к Гэбриелу. Он внимательно всматривался в рисунки, которые почему-то поменял местами. Целую пачку сдвинул к краю стола и поднял глаза. Только сейчас он увидел Кейт и, нахмурившись, отбросил карандаш.

Не поздоровавшись, жестко сказал:

– Я не приглашал вас сюда.

– Но ждали, я в этом не сомневаюсь. Ведь приказали своему рабу украсть дневники отца.

– Я не украл их, а одолжил, если вы читали записку.

– Ашраф вошел ко мне без моего разрешения и унес мои вещи. Разве это не воровство?

– Вы забываете, что дневники принадлежат мне.

Кейт подошла к столу.

– Если не возражаете, я заберу папины записи.

– Я верну их, как только закончу.

– Когда именно? Через год или через пять лет?

Он пожал плечами:

– Как только закончу книгу.

– Вы распределяете иллюстрации? – с удивлением спросила Кейт.

Гэбриел ничего не ответил. Его глаза были бесстрастны, его красивое лицо окаменело.

– Почему вы делаете это сейчас? – Она указала на разбросанные рисунки. – Ведь мы завтра уезжаем.

– Надо же мне чем-то заняться, чтобы заглушить желание придушить вас с бабушкой.

– Напрасно вы сердитесь. Просто наш план оказался лучше вашего.

– Не пригрози бы вы мне, что немедленно отправитесь в Корнуолл, я ни за что не согласился бы.

Кейт решила, что его обиду можно понять. Мужчины привыкли всегда верховодить.

– Вы должны признать, что у вашей бабушки просто блестящий план, в какой-то степени он и мой. В нем больше шансов на успех. Потому что вы собирались проникнуть в чужой дом как вор.

– Какой там успех? Вас просто убьют.

– Посмотрим, кто кого. Я полна решимости отомстить за смерть отца.

Гэбриел решительно шагнул к ней:

– Вы найдете статуэтку, а всем остальным займусь я, договорились?

Кейт пожала плечами. Нет смысла препираться. Она будет действовать по обстоятельствам.

– А теперь можете идти, – сказал он таким тоном, будто она была прислугой. – Я занят.

Он повернулся к ней спиной, взял несколько рисунков и подошел к стене, чтобы их прикрепить. Интересно, почему Гэбриел решился заняться книгой даже без ее помощи. Она проигнорировала его преданность, обвинила в том, что он недостаточно терпелив для участия в ее написании. Но оказывается, он сделал для создания книги больше, чем она.

Уж не ревновала ли она отца к Гэбриелу?

Она вглядывалась в рисунки. Джунгли, пустыня, горы. Древние хижины, крытые соломой.