|
Она понимала, какой источник возбуждал и утолял поочередно жажду мученичества и самопожертвования у того, кто положил здесь это оружие. Она представила его себе, склонившего голову, с закрытыми глазами, отрешенного, безразличного к своему жалкому, страдающему телу. Он познал все тяготы войны, усталость битв, изнеможение кровавых схваток, утомляющих руки, которые разят, иссушающих губы, которые не успевают вздохнуть. Он познал радость триумфа, молитв победы и смирение гордыни, оставляющей ангелам и святым заслугу в том, что воины были быстры и отважны. "Верный слуга Священной войны, мушкет, покойся у ног Царя Царей, дожидаясь своего часа извергать гром в его честь! Благословенное, святое оружие, благословенное тысячу раз, прекрасный дар во имя Того, Кому ты служишь и Кого защищаешь, будь начеку, внимай молитве, и пусть те, кто созерцает тебя, не возьмут над тобой верх! Пусть те, кто сегодня смотрит на тебя, уразумеют твой символический смысл и тот вызов, который я бросаю им от твоего имени!.." Тревога сжала горло Анжелики. "Это ужасно, - подумала она. - На его стороне - святые и ангелы, а у нас..." Она бросила смятенный взгляд на человека, который стоял рядом с нею, ее супруга, и ответ уже звучал в ее душе: "На нашей стороне... Любовь и Жизнь..." На лице Жоффрея де Пейрака - этого искателя приключений, отвергнутого властью, - дрожащий отблеск свечей вызвал выражение горечи и насмешки. Однако, он был невозмутим. Он не хотел пугать Анжелику, придавать случившемуся точное и мистическое значение. Но он также понял, что означало выставленное оружие. "Какое грозное предупреждение: между мною и вами навсегда останется лишь борьба на уничтожение!" Между ним, одиночкой, и ими, баловнями любви, - война... Война до конца. И, конечно, там, в лесу, прижавшись лбом к земле, он, иезуит, священник-воин видел их в глубине своей души. Видел их, избравших соблазны мира сего, эту супружескую пару, стоящую перед знаком креста, видел такими, какие они есть, соединившими руки в тишине... Горячая ладонь де Пейрака сжала холодные пальцы Анжелики. Еще раз он склонился перед дарохранительницей, затем медленно отступил. Он увлек ее вон из озаренной свечами, пропитанной ароматами церкви, загадочной и жестокой, таинственной, полной жгучего сиянья. Снаружи они вынуждены были остановиться, чтобы придти в себя при свете дня, вновь увидеть мир с его белым солнцем, гуденьем насекомых, запахами деревни. Испанцы продолжали настороженно оглядываться вокруг... "Где же он? - думала Анжелика. - Где он?" Она искала его глазами за изгородями и дрожащими, окутанными маревом, деревьями, запорошенными тонким слоем пыли. Властным жестом граф де Пейрак приказал своему отряду отправляться в обратный путь. На полпути начался мелкий дождь. К шелесту падающих капель добавился далекий отрывистый звук барабана. Они ускорили шаг. Когда подошли к лодкам, поверхность реки запузырилась под струями внезапно хлынувшего ливня, потоки которого скрыли берега. Но это был лишь короткий шквал. Скоро вновь появилось солнце, еще более яркое над омытым пейзажем, и парус мягко надулся. В сопровождении каноэ индейцев, плывущих к месту торговли, баркасы вновь устремились по течению реки, и вскоре берег, где была миссия Нориджевука, исчез за мысом, покрытым густыми кедрами и дубами, темными и величавыми. |
