|
- Кажется, я кое-что слыхал о нем, когда был в Карибском море, - сказал Пейрак, сдвинув брови и что-то припоминая. - Среди джентльменов удачи о нем говорили как о хорошем моряке, опытном капитане... Для нас было бы лучше, чтобы он оставался там, на островах. - О нем ходят слухи, что он - французский корсар, который недавно подрядился работать для одной богатой компании, созданной для того, чтобы охотиться за гугенотами, где бы те ни находились. Может быть, с этим связано нападение на ваших людей в Голдсборо. Все это в духе нынешних властей в Париже. Последний раз, когда я там был, я убедился, что сейчас все больше и больше используют религию, чтобы сделать себе карьеру, и это сильно осложняет наши задачи здесь, в Акадии... - Вы хотите сказать, что всегда следует помнить о том, что первыми поселенцами здесь были протестанты? - И что рьяный католик Шамплен некогда был картографом Пьера дю Гаста, ставшем позже известным гугенотом мессиром Монсом. Оба улыбнулись. Им было приятно почувствовать, что они понимают друг друга с полуслова. - С тех пор прошло немало времени, - сказал де Сен-Кастин. - Да, немало... А вообще, то, что вы сейчас рассказали, барон, представляет для меня большой интерес, я начинаю лучше понимать, почему этот пират так ожесточился против Голдсборо. Если речь здесь идет о церковных делах, то как он мог узнать об этом? - Новости распространяются быстро. Здесь на каждые сто лье всего три француза, но один из них может оказаться королевским шпионом.., или агентом иезуитов. - Будьте осторожны, сын мой. - Вы смеетесь? А мне это вовсе не смешно. Я хочу жить здесь мирно с моими эчеминами и другими племенами. Эти люди из Парижа и находящиеся на их содержании пираты не имеют права являться сюда. Залив принадлежит не им. "Залив?.. Мне уж больше по душе баски, эти охотники за китами, или мальвинские рыбаки с их вонючими коптильнями для трески. Они, по крайней мере, имеют право находиться в Акадии. Они начали плавать сюда больше ста лет тому назад... Хотя их водка и их разврат с индианками.., это тоже представляет собой мало приятного!.. Пожалуй, лучше уж бостонские корабли, у которых можно, по крайней мере, покупать железо и ткани... Но этих тоже, пожалуй, слишком много". И он провел рукой вдоль горизонта. - Их сотни, этих английских кораблей, и они всюду, всюду. Хорошо вооруженные, хорошо оснащенные. А там, в своем Салеме, они коптят треску и еще производят смолу, деготь, скипидар, сыромятную кожу, вытапливают китовый и тюлений жир... От восьмидесяти до ста тысяч квинталов жира в год... Жир вонючий, но доходы от него, дай бог... А от меня требуют охранять французскую Акадию.., беречь ее для короля - с моей деревянной крепостью шестьдесят футов на двадцать, с четырьмя пушками и тридцатью солдатами; и еще конкурировать с англичанами в области рыбной ловли - с моими пятнадцатью шаландами... - Ну, не такой уж вы бедный, - сказал Пейрак. - Говорят, что ваша торговля пушниной идет неплохо. - Ладно, я сейчас богат, не спорю. Но это мои дела... И если я стремлюсь быть богатым, то это ради моих индейцев, чтобы у них здесь было спокойней и чтобы жилось им лучше. Большая часть моих племен состоит из эчеминов, но есть также и другие из племени тарратинов. Это канадские сурикезы, те самые, которые живут на берегах бухты Каско, родственники могикан. Я говорю на всех их диалектах, пяти или шести... Это эчемины, вавеноки, пенобскоты, канибы, тарратины, все это мои племена, лучшие из абенаков. И именно ради них я хочу быть богатым, чтобы их лечить, приобщать к цивилизации, защищать. |
