|
., до последнего человека, повторяю, до последнего! Его голос срывался на крик: - Я, конечно, пытался объяснить все это в Квебеке, но безуспешно! Они говорят, что англичане трусливы, и что их нужно сбросить в море, смыть с берегов Америки всю эту еретическую, протестантскую нечисть.., может быть, это и так. Англичане трусливы, но они упорны, и их здесь в тридцать раз больше, чем нас, канадцев, и страх может их сделать опасными, коварными и хитрыми.. Я их знаю, этих инглишменов, мне с ними часто приходилось иметь дело, а сколько скальпов добыл я в бою! Да, никто не может про меня сказать, что я плохой французский офицер, более сотни английских шевелюр сушится на стене моего форта в Пентагуете. Я добыл их вместе с моими индейцами в факториях залива... Два года тому назад мы почти дошли до Бостона; и, если бы наш король прислал нам хоть один военный корабль, то мы бы взяли этот город. Но он не пошевелил и пальцем, чтобы помочь "своей" французской Акадии... Он замолчал, тяжело дыша. Затем закончил тоном патетической мольбы: - Вы это сделаете, не правда ли, господин граф? Вы нам поможете? Вы поможете мне спасти моих индейцев?.. Граф де Пейрак положил ладонь на лоб и прикрыл глаза. Ему показалось, что никогда ранее так остро не чувствовал он отсутствия Анжелики. Ax, если бы она сейчас была здесь! Чтобы он мог сознавать, что она рядом! Она и ее нежное и женственное сочувствие. Чтобы рядом с ним была она, со свойственным только ей проницательным, глубоким и таинственным молчанием. Понимающая все в этом своем молчании! Разделяющая его чувства. Но также наделенная несравненным здравым смыслом. Его жена самим своим присутствием снимала с него всю вину за любые преступления. Он поднял голову, решив идти навстречу своей судьбе. - Хорошо, - сказал он, - я вам помогу. Глава 11 Туман над лиманом был в этот день таким густым, что в его седых клубах приглушались пронзительные крики морских птиц, напоминая хриплые стоны грешных душ в аду. На обратном пути в Хоуснок Жоффрей де Пейрак уже собирался проститься с де Сен-Кастином, когда они увидели судно, плывшее вверх по течению реки. Подгоняемое ветром, оно, словно призрак, прошло рядом с ними, и до них донеслось шуршание его шелковых парусов. Это был маленький торговый или прогулочный стодвадцатистопятидесятитонный корабль, и его самая высокая мачта, на которой развевался оранжевый флаг, едва превышала вершины столетних дубов, росших вдоль берега реки. Он проплыл мимо и исчез, как привидение. Но спустя какое-то время они услышали сквозь туман шум опускаемой якорной цепи. Корабль остановился. И они увидели, как по плохо различимой прибрежной тропинке кто-то идет им навстречу. Это был матрос в красно-белой полосатой рубахе, на его поясе болтался широкий тесак. - Кто-нибудь из вас, случайно, не сеньор де Пейрак? - Да, это я. Матрос приподнял в знак приветствия свою шерстяную шляпу. - В районе внешней гавани острова Сеген, перед тем, как выйти на Дрезденское течение, мы встретились с одним кораблем, с которого вам просили кое-что сообщить. В случае, если вы его встретите, - сказали они, - передайте ему, что мадам де Пейрак находится на борту яхты "Ларошелец" и будет ждать вашу светлость в Голдсборо. - Очень хорошо, - воскликнул Пейрак с чувством большого облегчения. Когда вы их встретили? - Вчера, незадолго до захода солнца. |
