|
От искренности и неподдельности этой надежды зависит существование нашего Общества. Поверьте, небольшая кучка образованных людей не сможет в нынешних условиях, когда многие ведут жалкую и безотрадную борьбу за существование, а немногие вяло прогуливаются по жизни, поддерживать интерес к искусству и памятникам прошлого. Но когда вся жизнь будет перестроена так, что все люди обретут возможность жить, разумно работая и достаточно отдыхая, тогда все, а не только наше Общество, решатся защищать древние здания от всякого — намеренного или случайного — разрушения, ибо тогда наконец все начнут понимать, что эти старинные здания — неотъемлемая часть их жизни и часть их самих. Это произойдет тогда, когда время созреет, теперь же, даже если б люди осознали свои потери, они не могли бы их предотвратить, ибо живут они в состоянии войны, иначе говоря, бессмысленного расточительства.
Несомненно, до сознания членов этого Общества довольно часто доходило, что все сказанное — правда. Мы часто должны были признавать, что если разрушение или грубое обращение с древними памятниками искусства и истории касалось «вопроса денег», то было бесполезно бороться с этими явлениями. Не будем же столь слабы и малодушны, чтобы уклоняться от встречи с действительностью, ибо, хотя наша роль в деле создания будущего общества и скромна, мы не можем пойти ни на какие уступки. Признаем же, что мы живем в эпоху варварства между двумя периодами социального устройства — обществом прошлого и обществом будущего. Некоторые думают (как и я), что конец варварства близится, другие считают, что до конца еще весьма далеко, и все же мы все, и оптимисты и пессимисты, можем трудиться совместно, чтобы во имя просвещения, радости и надежды общества будущего сберечь старинные реликвии, которые еще сохранились от прежних времен. И пусть время нынешнего раздора будет менее разрушительным, а эпоха грядущего мира более плодотворной!
Речь на собрании Общества борьбы за красоту в Кенсингтоне
Полагаю, есть известная трудность в том, чтобы отстаивать требования Общества борьбы за красоту, ищущего общественной поддержки. Его дело исключительно благородно, и это, собственно, не нужно доказывать. Только так, по-моему, и следует оценить его, и эту оценку невозможно оспаривать. У общества, ставящего такие цели, нет врагов. У него их нет, и я бы сказал, и не может быть, а потому нет и надобности обращаться к самому эффективному способу привлечения общественного внимания, а именно к хорошей потасовке с собственными собратьями, со своими же соотечественниками. И если вообще нелегко говорить пространно на эту мирную тему, то это особенно трудно для меня, так как я принадлежу и к другим Обществам, которые считаются особенно агрессивными — враги их насчитываются тысячами, а друзей у них единицы. Поэтому теперь, когда приходится выступать в вашем в высшей степени миролюбивом и в высшей степени полезном Обществе, я чувствую себя словно рыба, вынутая из воды, и могу сказать только одно — это Общество полезно. Но все же вы должны понять, что слово «враги» я употребляю здесь в весьма узком смысле, имея в виду просто раздраженных людей. Но наше Общество встречает врагов и в ином смысле этого слова. Они — действительно враги всего рода человеческого, а в наше время и, возможно, в нашей собственной стране имена им — неряшливость, убожество и безобразие. Общество борьбы за красоту было основано, чтобы бороться с этими врагами, и оно боролось против них робко и терпеливо, а теперь оно пытается и вас поднять на борьбу против этих врагов и призывает вас оказать посильную помощь в его своеобразной борьбе против этих удручающих пороков, пороков, которые современная цивилизация изменила по форме, но не по существу, — пороков, которые порождены системой огромных городов, и прежде всего этим громадным городом, или, вернее сказать, целым миром кирпича и строительного раствора, называемым Лондоном. |
