В очередной раз перебрав содержимое сундука, я отобрал несколько вещиц, которые могли мне в дальнейшем пригодиться, в основном драгоценности, которые в небольшом количестве присутствовали среди обычного барахла. Так я стал обладателем пары колец — массивных печаток, явно чьих-то печатей, кошеля, заполненного монетами самого разнообразного вида и достоинства, а также изящной подвески в виде листа клевера на золотой цепочке. Как это попало сюда — оставалось лишь гадать. Скорее всего — это был чей-то талисман, судя по всему довольно паршивый, раз не помог хозяину, или подарок от возлюбленной, одному, сгинувшему в этой пещере мужичку. Пожав плечами, я сунул подвеску вместе с цепочкой в карман и захлопнул крышку. Пора было выбираться отсюда.

К расщелине подходил, припадая на ушибленную ногу, с изрядной долей опаски, а вдруг мне только показалось, что проход изменился, и я все еще нахожусь на дне этого своеобразного колодца? Каким образом я буду выбираться?

Мои опасения оказались напрасными, в том плане, что тропинка, выходящая из расселины, шла прямо, и наверх подниматься не собиралась. Вот только проход стал настолько узким, что мне пришлось протискиваться боком, и у меня появились совершенно ненапрасные опасения, что я могу снова остаться без штанов, а заодно и без камзола, и без рубашки, но все обошлось, мои вещи остались целыми, а когда я втиснулся внутрь, то проход начал постепенно расширяться.

— Я ни на что не намекаю, но мне казалось, когда я со свистом летел сюда, то был гораздо стройнее, — последнее слово я произнес, сильно втянув живот, который и так был плоским и задерживая дыхание. Эва в ответ что-то неразборчиво пробормотала. Меня не покидало ощущение, что ее могу слышать только я один, но пока поблизости нет больше никого, на ком можно было эту догадку проверить, то и забивать голову раньше времени различной ерундой не следовало. — Чем ты меня наградила напоследок? До того, как стала недобровольной помощницей, как бы?

— Проклятье мучительных кошмаров, — неохотно ответила ведьма. — Только в момент наложения посмертного проклятья, уже вмешался этот камень, и что-то пошло не так, как должно было пойти. — А это значит, что я понятия не имею, какие именно сны будут тебя посещать отныне.

— Хорошо бы эротические, — хмыкнул я, прислушиваясь. На мгновение мне показалось, что я услышал невдалеке какой-то шум.

В проходе было на удивление светло. Не так, как при свете дня, но достаточно, чтобы не натыкаться на стены, а вполне видеть, куда я собственно иду. Еще в момент своего протискивания в проход, я разглядел странный серебристый мох, который покрывал стены. Именно он и издавал это тусклое, сумеречное сияние.

Остановившись, я принялся вслушиваться в царившую вокруг тишину. Нет, мне не послышалось — впереди явно что-то происходило, и плохо дифференцируемый звук долетал до того места, где я стоял, отражаясь от каменных стен прохода.

Снаружи оставались мои люди, когда я попался в расставленную ловушку озабоченной колдуньи, и я поспешил туда, на ходу вытаскивая меч. Что-то явно произошло, раз они отошли от того места, где перевернулась телега, так далеко. Даже если учитывать, что они дружно кинулись на поиски моего пропавшего высочества, слышимый мною шум слишком сильно напоминал битву, а это означало, что им, возможно, нужна была помощь. В этот момент меня не слишком заботило то, что я не слишком подготовлен в качестве воина, и что могу скорее помешать, ведь капитану Гастингсу придется отвлекаться на то, чтобы прикрывать еще и меня.