На землю мы упали оба все еще скованные нашими мечами, но если листовидный меч эльфа прошелся вскользь по моему боку, и уткнулся в ребро, причинив тем самым страшную боль, от которой я и начал терять сознание, то мой меч плотно засел в его теле. Я не выпускал рукоять и последнее, что увидел, как его кровь, которая стекала по мечу, соединилась с моей кровью, которая щедро плеснулась из раны и все это залило браслет эльфийского мага, который я так неосторожно надел на запястье.

* * *

Я лежал на спине и смотрел в небо, которое постепенно заволакивало серыми тяжелыми тучами, не оставляя ни единого светлого островка. Прямо как моя жизнь — без единого просветления. Я грустно улыбнулся, вспоминая, как после тяжелого ранения меня списали и выбросили, как ненужную игрушку; как постепенно все начало катиться под откос. Я лежал и просто смотрел за метаморфозами природы, в которых не было ничего, что не повторялось бы циклично по кругу из раза в раз, изо дня в день. Чем дольше я смотрел, тем более зыбкими стали казаться воспоминания. Я уже не помнил ни голоса, ни внешности жены. А была ли она? Или это плод моего воображения, который тянул за собой отголоски других, кажущихся чужими, воспоминаний? Я всегда хотел забыть, все забыть…

Яркий свет, бьющий в глаза, заставляет щуриться. Где я? В операционной что ли? И что на этот раз мне хотят отрезать?

— Майор Вяземский, — голос, который назвал меня по имени, был холодным и абсолютно безэмоциональным. — Мы готовы предложить вам новую жизнь, где вы снова будете служить и защищать.

— Что? Кто вы? — я щурился, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в этом сиянии.

— Вы будете капитаном остатка гвардии в свите принца, проигравшего войну, — голос меня проигнорировал, продолжая говорить, словно робот какой.

— Да кто вы, черт вас дери?!

— Этому миру будет дан один шанс, чтобы сместить равновесие. Если вы проиграете, то мир будет уничтожен.

— Что за мир? С кем война? И кто вы, наконец? — я продолжал с упорством, достойным лучшего применения, пытаться рассмотреть говорившего.

— Война ведется людьми с эльфами. И эльфы выигрывают. Они уже практически полностью поработили этот мир, осталось всего одно человеческое государства, которое еще не побеждено, — это был другой голос, я бы назвал его женским, потому что он был немного выше предыдущего. Но и этот голос был лишен каких-либо эмоций, словно говорил робот. — Ваша задача, уравнять шансы и дать отпор эльфам. Тотальное уничтожение не допустимо.

— Я не понимаю, что вы от меня хотите, — свет был настолько ярким, что глаза уже горели огнем. Поэтому я их просто закрыл. Понятно, похоже, я допился, и угодил в дурку. Ну что ж, к этому все и шло, не так ли, майор Вяземский?

— Мы хотим, чтобы твои знания, опыт, навыки ведения войны перешли к капитану Гастингсу. В сочетании с его знаниями, умениями и знанием противника, у человечества Атаракса появится шанс. Во всем должно быть равновесие. Ни одна раса Содружества миров не должна одерживать тотальную победу над другой расой, ставя побежденных на грань исчезновения. Это недопустимо, — равнодушно проговорил, ну, допустим, все-таки женский голос.

— Хм. А миры знают, что они состоят в Содружестве? — хмыкнул я, потому что другие формулировки наталкивали на интересные выводы.