|
У дальней стены я заметил что-то вроде склада, хотя больше это напоминало кучу сваленных вещей, в основном мечей, доспехов, а также окровавленной женской одежды. Внимательно рассмотрев детали, я почувствовал, что меня мутит, но, сглотнув горький комок, заставил себя рассмотреть эту кучу более внимательно. На самой вершине вещевой горы блеснули знакомые камни. Тело под моим коленом уже не трепыхалось, и я вскочил, на ноги, сразу же метнувшись к своему мечу. Только взяв его в руку, почувствовал себя уверенней. В проеме мелькнула чья-то тень и послышалось приглушенное ворчание и шаркающие шаги. Окон в этом предбаннике не было, и я никак не мог определиться с временем суток. Но, судя по тому, что этот дрыхнул, а остальные тупо шарятся по дому — сейчас или глубокий вечер, или уже ночь. Это давало мне преимущество. Никаких угрызений совести и подобных глупостей от того, что я убиваю спящих, не было. Будь моя воля, я вообще этих уродов живьем спалил бы вместе с домом. Скользнув к проходу, я с удовлетворением отметил, что начинаю двигаться более легко, и уже не напоминаю сам себе беременного бегемота. Прижавшись к стене, я дождался, когда ходящая кругами бормочущая что-то себе под нос фигура не поравнялась с проходом, после чего, пропустив эту мразь вперед, прыгнул, занося меч для удара. Неожиданностью стало для меня, что этих бродящих оказалось двое. Но и мое появление не было для них долгожданным. Диагональный удар по шее того, кто брел впереди меня, а затем обратным хватом за рукоять, встретить второго. Вот со вторым немного не повезло: удар не был рассчитан, и людоед успел заорать белугой, прежде чем повалился на пол, пытаясь поймать в полете вываливающиеся кишки.
С пола начали подниматься еще двое, разбуженные криком своего дохлого родича. Встать я им не дал. Ближайшего ко мне пригвоздил к полу прямым колющим, проломив позвоночник и вогнав меч прямо в сердце, а второму удар пришелся по шее, с хорошего замаха, сильный и еще усиленный инерцией. Вообще срубить башку да еще одним ударом на самом деле невероятно сложно, так что я мог собой небезосновательно гордиться от того, что у меня это получилось. Оставался последний, который успел встать и теперь бросился на меня, завывая. Я не стал отказывать себе в удовольствие и просто отправил его в нокаут, вломив рукоятью меча по виску. И только после этого, тяжело дыша, огляделся. Мой взгляд упал на стоящий посредине комнаты стол и меня все же вырвало. Когда во рту осталась только горечь, а рвать уже было нечем, я вытер рот рукавом и подошел к тому, который вроде бы еще был жив. Не повезло тебе выжить, тварь. Схватив его за воротник, я вытащил людоеда в прихожую, где на лежанке лежало тело его сородича. Сдернув со стены пук веревки, тщательно его связал и ногами оттолкал к стене, после этого направился к люку. — Вернись к вещам и возьми шкатулку, она неглубоко закопана, — напряженный голос Эвы, прозвучал настолько неожиданно, что я почувствовал, как зашлось в бешенном ритме сердце. — Если не хочешь, чтобы я сдох от удара или инфаркта, больше так не делай, — посоветовал я ей, но советом воспользовался, и отбросив в сторону пару доспехов, вытащил изящную шкатулку. Повертев ее в руке, просто сунул за пазуху. — И что в ней? — Потом в спокойной обстановке посмотрим, я просто почувствовала нечто очень мощное. — Это ты старуху ко мне погнала? — Я. Дождалась пока эта мерзость заснет и вломилась ей в ее убогую черепушку. И кстати, что такое инфаркт? Ты иногда говоришь странные вещи. — Не обращай внимания, мне часто по голове достается, поэтому заговариваюсь иногда. А вообще, спасибо. — Я прежде всего думала о себе. Мне что по-твоему хотелось годами лежать в этой куче и наслаждаться видами насилия и людоедства? Ты за кого меня принимаешь? — А ведь могла бы просто промолчать, — я покачал головой и рывком открыл люк. |
