— О, она всего лишь спросила, — Криспин подошла ко мне вплотную и наклонилась так, что я просто не мог на пытаться коситься на ее прелести. Голос лекарки упал до интимного полушепота, от которого у меня по спине пробежали толпы мурашек. — Она всего лишь спросила, нет ли у меня какого-нибудь зелья для того, чтобы не зачать случайно нежданное дитя.

— Вот как, — надо же умная девочка. А чего тогда я полночи изгалялся, делая так, чтобы мое семя не попало на плодородную почву? Неужели сложно было сказать? Или же… — А у тебя ничего подобного не было?

— Разумеется, было, — фыркнула Криспин. — Дитя должно быть желанным и разумеется зачатым в законном браке.

— Разумеется, — я кивнул.

— Полагая, что она не зря выпила вчера зелье и ей нужно будет приготовить еще?

— Это не твое дело, дорогая, — я улыбнулся, подхватив Криспин за подбородок, немного приподняв ее голову. Как же я был сейчас раздражен, кто бы знал. — Но, думаю, что на всякий случай приготовь еще.

После этого я скрылся за кустами, подгоняемый низким вибрирующим смехом этой ведьмы.

— Тебе не угодить, — голос Эвы не стал неожиданностью. Я больше удивлялся тому, что она так долго молчала и никак не комментировала произошедшее между мною и Эмили.

— Я как идиот старался изо всех сил себя контролировать, а, оказывается, можно было просто получать удовольствие, — я принялся разминать связки, отмечая, что сексуальные упражнения явно пошли мне на пользу. Я теперь гораздо лучше чувствовал свое тело, лучше контролировал движения и даже мог попробовать заняться чем-то более сложным, чем разминка, вот только у меня не было времени.

— Кстати о старании, ты не лукавил, ты действительно хорош, — голос Эвы звучал задумчиво. — Даже, жаль, что у нас ничего не получилось.

— У нас получилось бы все просто отлично, если бы ты не пыталась меня в процессе убить.

— Надо же, какие мы нежные и ранимые, — она фыркнула. — Что касается девочки, она так наивна, что наблюдать за тем, как ты с ней возишься — отдельный вид удовольствия.

— Ты же обещала не подсматривать, — я закончил разминаться и поднял с земли ножны. Извлек меч и задумался. На отработку ударов действительно нет времени, но можно попробовать стойки, описанные в трактате Йоханнеса Лихтенаура. Они были хороши тем, что из одной можно было легко перетечь в другую не сбиваясь с ритма.

— Я лгала, — Эва рассмеялась. — Да не злись на девочку. Я сомневаюсь, что ей вообще объяснили о том, что для рождения ребенка самого соития недостаточно, необходимо еще и кое-что получить от мужчины, кроме удовольствия, естественно.

— Угу, естественно.

Я поднял меч над головой уперев правую руку в гарду, а левую положив на навершие, чтобы при резком ударе можно было использовать ее в качестве рычага. Это была высокая горизонтальная «указывающая» стойка, или как называл ее сам Лихтенаур — «Бык». Постояв в этой стойке и минуту, я сделал резкий выпад вперед, словно проталкивая меч левой рукой. Шаг, поворот, медленно, чтобы прочувствовать каждое движение, перехожу в срединный «закрытый плуг». Из этой позиции хорошо защищаться, отражать удары, но можно и наносить, например, поперечный с разворотом корпуса. Шаг, и меч уходит вверх в «высокую крышу». И сразу же яростный удар сверху вниз и наискосок, напоминающий удар гнева. Шаг назад, левую ногу не приставляю, меч опущен так, что кончик почти касается земли. Плечи опущены, и создается ложное ощущение полной открытости. Позиция «глупец», но это название относится не к тому, кто атакует из этой позиции, а к тому, кто по причине неопытности не принял ее на свой счет.