В поисках тайн, колдовства, магии не надо ехать в кельтские леса Галисии или Кантабрии, достаточно загадок и секретов в одной из самых старых, известных, центральных регионов Испании, земле степей, мельниц, маленьких городков и старинных замков, в заодно одних из лучших вин Испании – Кастилии Ла Манче.

Во времена инквизиции в Европе на кострах сгорело около 25 тысяч человек, в Кастилии, в которой, согласно документам тех времен, жило около 8 миллионов человек, горело 300 костров, а на тех землях, которые сейчас мы называем Ла Манчей, было сожжено около пятидесяти ведьм и колдунов.

В 1541 году суд Святой Инквизиции обвинил в колдовстве одного из жителей города Сьюдад Реаль, записав в обвинительном заключении, что он выходил ночью из дымохода своего дома, чтобы украсть старые кости на городском кладбище. Обвиняемый признал обвинение, хотя из дымохода он не выбирался, а ходил на кладбище обычным путем, кости действительно понадобились ему для заклинаний, которыми он хотел исцелить свою больную дочь.

Женщин из Толедо по имени Исабель де ла Игера и Ана Диас обвиняли в излечении жителей города с помощью молитв, которыми они в свете луны вызывали демонов.

В Гвадалахаре арестовали женщин, которые танцевали с метлами, раскрасив сажей свои тела.

Сервантес в одном из своих романов вспоминает ведьм, которых звали Ла Камача, Монтиэла и Кансисареса. Последняя, как считается, списана с реально существовавшей злобной колдуньи по имени Мария Бодока, жившая рядом с Куэнкой, где у зятя Сервантеса Луиса де Молины была ферма.

А некий волшебник и астролог из Ла Манчи по имени Эухенио Торральба использовался испанскими военачальниками и даже архиепископом Бари для того, чтобы узнать по звездам исход сражений. Говоря, что он предвидел завоевание Рима в 1527 году войсками Карла V, совершил астральный полет от Вальядолида до Рима, а Сервантес цитирует его в Дон Кихоте.

Была ли ведьмой некая сеньора Хуана Гарсия, которая пыталась отравить своего зятя Фернана Лопеса, или просто злобной тещей, теперь неизвестно, но в 1625 году она осуждена инквизицией за колдовство и попытку отравления. Документы умалчивают, чем не угодил ей зять, и какой яд наколдовала сеньора Хуана, по всей видимости, смешивая по ночам в ступе порошки из жаб и летучих мышей, а может обиженный зять просто договорился с инквизиторами, и избавился от злобной старушенции.

Сказки старого Толедо

Не сразу понравился мне Толедо, но каждый раз приезжая туда я проникалась этим городом все больше и больше, пока он не стал самым любимым из испанских городов. Даже увлекаясь Сеговией или Жироной, чувствуя себя как дома в Мадриде, я часто вспоминала самую первую ночь в Толедо, когда в свете луны на шпили огромного и темного в ночи собора вдруг опустились орлы.

И потом со временем и новыми приездами все ярче возникал в голове образ: маленький балкончик, за которым – красные черепичные крыши, золотые стены под теплым осенним солнцем, каменные утесы, среди которых прорезает свой путь Тахо, и звон колокола, похожий на стук половника о старую чугунную сковородку…

Знаменитый вид Толедо со стороны, его визитная карточка на всех открытках и фотография, которой гордятся все, побывавшие там, создает образ загадочного города на холме, куда лучше не входить, а любоваться со стороны. Такой завершенный город с мавританским хаосом крыш, замком и собором, средневековыми мостами через узкую бурную реку просто обязан разочаровать внутри, не может быть все так хорошо!

Но это тот случай, когда обязательно надо рискнуть, и провести в Толедо несколько дней, открывая утром двери на крохотный балкончик, за которым красные черепичные крыши, и желтые стены, и рогатые трубы, а если повезет, и подсвеченный по ночам замок – Алькасар.

Один испанский знакомый как-то вдруг сказал, что Толедо и Сиена очень похожи. Я бы так не сказала, хотя что-то общее у этих городов есть.