С ходу решив задачу, над которой Игорь корпел полчаса, Валерка великодушно дарил ему готовый ответ: «Не напрягайся, Игорёха. Береги мозги, вылетят – не поймаешь». Впрочем, Валерка поддразнивал его беззлобно, шутя. Они сидели за одной партой с шестого класса и пожалуй, были друзьями. Одноклассники прозвали их физиком и лириком.

Учителя единодушно прочили Разумовскому блистательное физико-математическое будущее и гадали, куда он поступит – в МИФИ, Бауманку или Плехановку. Станет выдающимся физиком, блестящим математиком или экономистом, и проявит свою индивидуальность.

Индивидуальность Валерка проявил самым неожиданным образом: поступил на истфак МГУ. «Физика – она и останется физикой, как ни крути. А жизнь – это история, и от физики – ой как далека!» – доходчиво объяснял свой выбор Валерка. Школа была потрясена, если не сказать – расколота, словно землетрясением. Учитель физики от Валеркиной выходки испытал настоящий шок, а математичка впала в гипнотический транс и тихо бормотала о чём-то, споря сама с собой и мало обращая внимания на то, чем занимались её ученики. Зато историк торжествовал. А старенькая учительница литературы сказала: «Я всегда говорила, что литература – это жизнь. А жизнь – роман с захватывающим сюжетом, и никогда не знаешь, что впереди».

Нимало не интересуясь произведённым им фурором, Валерка с упоением – как когда-то математикой – увлёкся историей… и археологией. Писал талантливые курсовые, с блеском защитил диплом и колесил по всему земному шару, изучая древности. Побывал на раскопках в Индии, в Греции, в Египте и в аравийских песках. И везде ему невероятно везло, везде он что-то находил – не найденное никем.

В пустыне Гоби Валеркина экспедиция раскопала целый город – улицы, дома, площади, торговые ряды… К ним толпой хлынули волонтёры – студенты, археологи и просто любопытствующие. Помощников оказалось столько, что Валеркина группа спешно переквалифицировалась в руководящее звено, то есть показывала – где копать, и народ вдохновенно копал. Правительство страны, на чьей территории был найден древний город, рассыпалось перед Валеркой в благодарностях, объявило своим почётным гражданином и одарило всеми полагающимися привилегиями.

Слава бежала за Разумовским по пятам, потом обогнала и триумфально шествовала впереди. Он и здесь проявил свою индивидуальность, учителя оказались правы. У Валерки был особый нюх на древности, как у собак на грибы-трюфели. Но собак долго обучали и натаскивали, а Разумовский находил свои «трюфели» сам. Он копал именно там, где надо, и каждый раз отыскивал нечто невероятное. В журналах по истории регулярно появлялись его статьи. В других журналах появлялись статьи о Валерии Разумовском. О нём писали и говорили, его превозносили, им восхищались. Присвоили учёную степень и собирались присвоить вторую.

Но услышав в трубке знакомый голос, Игорь радостно выдал: «Знайка-зазнайка! Узнаёшь?»

– Игоряха! – заорал на том конце профессор.

– Вспомнил всё-таки старого друга… Обломок истории! Ископаемое!

– Да я тебя и не забывал, телефон только не знал, я ж в разъездах вечно… А ты где, на работе? Ты не из дома звонишь? Сотовым наконец обзавёлся… Так я не понял, кто из нас ископаемое?

– Да я… – замялся Игорь. – я из сквера звоню, то есть, с бульвара.