В голосе ее прозвучали жалобные нотки, не укрывшиеся от него.

— Подойдите ко мне и сядьте рядом, Серафина, — попросил он. — Я хочу вам кое-что объяснить.

Она нерешительно взглянула на него, однако выполнила его просьбу, присев на краешек кровати.

Несколько секунд Кельвин раздумывал, с чего начать, потом проговорил:

— Я намного старше вас, Серафина. Веду холостяцкую жизнь уже много лет, поэтому не стану притворяться перед вами, что в ней не было многих и многих, как говорится, любовных похождений. Были!

— Да… естественно, — пробормотала Серафина.

— Эти любовные истории не что иное, как игра, которую мужчина ведет с хорошенькими женщинами, достаточно умными, чтобы понять: отношения их не настолько серьезны, чтобы из-за них бросать мужа или совершать какие-нибудь другие опрометчивые поступки, которые могут вызвать скандал. Однако эта игра необыкновенно увлекательна для них обоих.

Серафина внимательно слушала, не сводя глаз с его лица.

— Но какие бы отношения ни связывали мужчину и женщину — легкий ли флирт или безумная страсть — все равно в его сердце всегда есть место для женщины, которая в один прекрасный день станет его женой и матерью его детей.

— Вы хотите сказать, что это совсем другое? — спросила Серафина.

— Совершенно, — ответил он. — Позвольте мне объяснить вам, Серафина. Мужчина, если он, Конечно, настоящий джентльмен, никогда не станет связываться с молоденькими, неопытными девушками или женщинами, которые не ведают, что творят.

И после короткой паузы решительно добавил:

— Фактически любовная интрига должна быть подчинена одному неписаному правилу: никто от нее не должен страдать.

— И тем не менее такое случается? — спросила Серафина.

— Иногда, к сожалению, да, — ответил Кельвин. — Но в большинстве случаев после того, как их отношения им наскучили, мужчина и женщина расстаются без каких-либо претензий друг к другу либо остаются друзьями.

Он помолчал и медленно проговорил:

— Когда они оглядываются назад на то, что было, то вспоминают короткий, но прекрасный период в их жизни, в течение которого они были безумно счастливы. При этом они оба знали, что это счастье не могло длиться вечно.

— Думаю… я поняла, — проговорила Серафина. — И подобные… чувства… вы испытываете… к леди Брейтвейт?

— Вот именно! — воскликнул он.

— Когда… она… говорила о вас, — нерешительно произнесла Серафина, — а я случайно подслушала… я поняла… что она… не относит вас… к прошлому.

Кельвин Уорд недовольно поджал губы.

Ну почему Авриль Брейтвейт выбрала место именно рядом с их каютой для того, чтобы посплетничать с приятельницей о нем?

Но тут же, взяв себя в руки, он спокойно сказал:

— Не хочу казаться излишне грубым, Серафина, и думаю, вы поймете меня. Авриль Брейтвейт относится к тому типу женщин, которые любят дать понять, что это они бросают мужчину, а не он их.

Наступило долгое молчание. Наконец Серафина робко проговорила:

— Спасибо… что объяснили мне… все это. Постараюсь… не наделать ошибок. И все равно… в присутствии… леди Брейтвейт я себя чувствую… такой ничтожной… будто я никто.

— Вы моя жена, Серафина, — твердо сказал он. — И позвольте сказать мне откровенно — я еще ни разу не встречал женщину, которая бы столько знала о вещах, представляющих настоящую ценность.

Серафина недоверчиво взглянула на него, и он ласково продолжал:

— Мы с вами оба понимаем, что существуют различные виды знания, равно как и разнообразные типы любви.