Носорожек дружески боднул ее, выпрашивая шоколад. От этого движения боль волной прокатилась по всему телу девушки. Но происходящее с ней так походило на ее недавние видения, что Френсис не могла понять, бодрствует она сейчас или спит.

— Уходи! — простонала она. — У меня нет шоколада!

Дверь спальни вдруг распахнулась, и ей показалось, что целое племя африканцев принялось охотиться за маленьким носорогом, гоняя его вокруг кровати, и от этого опять закружилась голова.

— Он голоден, — пробормотала Френсис. — Его не кормили.

Она узнала Авеля, державшего ведро молока в руке, и попыталась объяснить ему, что Тото пойдет куда угодно за кусочком шоколада. Но Авель поймал носорога с помощью лассо и оттащил его в другой конец комнаты, все остальные поощряли ловца одобрительными восклицаниями.

— Остановите Авеля! — из последних сил выкрикнула Френсис. — У него разойдутся швы!

Но Авель засмеялся:

— Все в порядке, mama daktari! Я его сейчас выгоню!

Френсис так и не узнала, что случилось потом, потому что потеряла сознание, а когда пришла в себя, поняла, что находится в комнате одна. Было жарко и невыносимо душно.

— О, Саймон! — прошептала она. — Почему тебя нет здесь?

В дверном проеме появился Каин и спросил, не хочет ли она чаю, но девушка покачала головой.

— Где daktari? — спросила она.

— Daktari уехал сафари, — угрюмо ответил Каин.

Френсис подумала, что парень все еще страдает от похмелья и ему совсем не хочется выходить в дождь на улицу.

— Каин, ты должен кого-нибудь привести. Попроси мистера Бибоко позвонить memsahib Пейсил. Она знает, что нужно делать.

Каин испуганно замотал головой:

— Memsahib заберет вас. Mama daktari, слишком больна, нельзя ехать на машине!

— Кто это сказал? — возмутилась Френсис.

— Мвет. Он так сказал.

Девушка прислушалась к своим ощущениям. Неужели она действительно слишком больна, чтобы передвигаться? Эта мысль вызвала панический ужас.

— Позвони memsahib! — потребовала она. — Сейчас же! Немедленно!

— Ndiyo, — с явной неохотой кивнул Каин.

— Сейчас же! — повторила Френсис.

Сны становились все неприятнее. Их еще можно было терпеть, когда в них фигурировал Саймон, но он все время ускользал. И только унизительный инцидент с Родни вспоминался все так же ярко и живо, как прежде.

Френсис чувствовала себя совершенно измученной, когда в следующий раз открыла глаза. Она поняла, что уже наступил вечер, — в комнате сгустились тени. Скоро станет совсем темно, потому что солнце в тропиках садится быстро — в спешке слезает с неба, как будто скрываясь от приближающейся ночи.

Девушка увидела Мвета, сидевшего возле ее кровати, и попыталась улыбнуться ему.

— Мы пойдем в госпиталь mama. Вы должны сказать мне, что нужно сделать, чтобы вы поправились.

— В госпиталь?!

Страх смерти парализовал Френсис. Она вновь потеряла сознание и лишь смутно помнила, как ее несли по поселку. Ночная тишина и прохлада успокаивали. Они заставляли мир вокруг казаться очень подходящим местом для существования, и девушка задыхалась от жалости к себе, потому что теперь она точно знала, что умирает.

Ее положили на кровать, которую совсем недавно освободил Авель. Мвет включил вентилятор у нее над головой, дышать стало легче, и Френсис, усилием воли заставив себя вынырнуть из туманного кошмара сновидений, попыталась сосредоточиться.