Идея моя пришлась ко двору. Уже на следующий день меня вызвали к Судоплатову, ага, в его кабинет на Лубянке. У меня к этому уже все было готово, еще бы, весь отпуск чертил и рисовал схемы и эскизы. На схемах я чертил обустройство узла обороны при помощи артиллерии, так как танков мало, да и толку от тридцатьчетверок в обороне, уж простите, мало. Немцы используют штурмовые орудия, а это одно-два попадания в «Три-Четыре», и… все! И это еще в лучшем случае, когда самоходки небольшие. Да, артиллерия вообще без брони, но ты еще подойди к ней на дистанцию выстрела! При нормальной разведке и корректировке гаубицы таких дел могут наделать… Если их, конечно, не две-три штуки на пять километров фронта, а хотя бы штук сорок. Понимаю, что очень сложно, но возможно же! Гаубицы устанавливаем группами по пять-шесть штук так, чтобы сектора таких групп пересекались, это все-таки надежней будет, чем поставить на убой десяток танков. Да и дешевле, думаю. А уж когда самоходы пойдут с заводов, думаю, вообще красота будет. Делать этакие комоды с лобовой броней миллиметров в двести… Да знаю, знаю, но помечтать-то хочется. Хрен бы их кто пробивал, а вот они, да в несколько стволов… М-м-м! Прям сам бы стал самоходчиком. При умелом командовании это был бы тир, но, конечно, в обороне. Все же в наступлении нужен маневр и скорость, это аксиома.

У Судоплатова пробыл целый день. Тот давно хотел со мной «пообщаться», а тут я сам повод дал. Вот он и крутил меня на предмет появления в моей голове таких откровений. На что я отвечал с каменным лицом, что просто приходит в голову, когда сводки читаю, да сам думаю, исходя из опыта отступлений прошлого года. Ведь реально, были бы тогда самоходы, да черт с ними, была бы артиллерия и корректировка! Вот хрен бы до Москвы откатились бы. Ведь реально нечем было отбиваться, я же помню, как против немецкой танковой дивизии стоял, дай бог, полк пехоты с трехлинейками. Эх, что было, то было.

Павел Анатольевич намекнул, что если меня и дальше будут такие мысли посещать, то он как-то не хочет меня отпускать в немецкий тыл.

– Может, мне уже сейчас тебя снять?

– Вы просто вновь прикажите не допустить моего пленения, вот и все. А в рейд я пойду, у нас уже все готово!

– Разболтали, да?

– Да я и сам это понимал, чего тут такого тайного? – удивился я.

– Все не могу никак понять, что в тебе не так? – вдруг задумчиво, пристально глядя на меня, спросил Судоплатов. – Говорю с пацаном, но как только ты рот открываешь, мне кажется, что ты мой ровесник… – Эх, знал бы ты, Паша, сколько мне на самом деле лет. Но гад такой, ведь и правда, чует что-то, надо следить за собой построже.

После такого моего выступления Судоплатов попытался объяснить проблемы армии, но увяз в дебрях статистики и свернул разговор. Все сводилось к простому: техники нет, заводы только выходят на пик производства, люди голодают, откуда взять лишние пушки и танки? Я на это ляпнул было, что не хрен в наступление лезть, нужно накопить сначала, на что был послан.