— Где они найдут поумнее… — вздохнул Савчук.

После вчерашней бомбежки штаб перебрался в замок Лжедмитрия — каменные стены метровой толщины хоть как-то защищали от «Юнкерсов» и гаубиц. У входа их встретил майор Савоньков — небритый, осунувшийся, с темными кругами вокруг глаз. Начальник областного управления госбезопасности печально сообщил коллегам, что накануне пикировщики несколько раз бомбили Горелую лощину, все наземные постройки разрушены, часть имущества испорчена.

— Люди не пострадали? — забеспокоился Петрович.

— Мы еще с ночи перебрались на запасную базу, — объяснил Леонид Федорович. — И вас туда сейчас отправим.

Продолжения разговора Савчук не слышал — выбежавший навстречу старший лейтенант повел его по мрачным лабиринтам старинного сооружения. В подвале, где был оборудован командный пункт, майор увидел знакомое лицо. Еще год назад он командовал ротой в танковой бригаде подполковника Ходынцева. В октябре сорокового бригаду раскидали по округам и на ее базе сформировали несколько частей.

— Савчук, как живой, — обрадовался Ходынцев, недовольно разглядывая тщательно вымазанный грязью мундир майора. — По-пластунски ползал?

— Где по-пластунски, где вплавь… Иван Митрофанович, кто здесь за старшего?

— Вроде бы я, — вздохнул полковник. — А ты, слухи ходят, в корпусе Дунаева танковым батальоном командовал? Где сейчас корпус?

— Корпус попал в окружение на правом берегу. Мои танкетки сгорели, когда пытались прорваться к реке. Меня послали доложить и просить помощи.

— Ты попал по адресу…

В следующие полчаса командир 19-й танковой дивизии полковник Ходынцев безбожно матерился, изредка — исключительно для связки слов — добавляя оперативные сведения. Как понял Савчук, 19-ю танковую вместе с остальными войсками мехкорпуса начали перебрасывать поближе к границе еще за неделю до войны — сразу же после знаменитого Заявления ТАСС. Первые эшелоны ушли на Украину, но вечером на третий день передислокации поступил приказ направляться в район Витебска. В результате все части перемешались и выгружались где попало, причем 209-ю мотодивизию забрал в свое распоряжение командующий фронтом, а гаубичный и два танковых полка переподчинил себе командарм.

Под командованием Ходынцева оставались батальон мотоциклистов, два танковых батальона, не полностью укомплектованный полк мотострелков, полк 39-й кавдивизии, артдивизионы трех разных дивизий. Вроде бы на железнодорожных просторах уже нашлись составы, перевозившие батальон тяжелых танков СМК. Однако нынче утром командарм переподчинил полковнику войска, обложившие немецкий плацдарм, и приказал уничтожить этот плацдарм, не дожидаясь отставших частей. Ночью диверсанты дяди Гриши подорвали мост возле Ворошиловки, так что противник, мать его, можно сказать, лишен возможности перебрасывать подкрепления на левый берег. Через полчаса должна была начаться артподготовка, после чего Ходынцев собирался бросить все силы на штурм.

— Дунаев передавал, чтобы предупредили его, когда начнете, — сказал Савчук. — Будет прорываться вам навстречу.

С верхнего этажа была, как на ладони, вся панорама. Извилистая лента реки, окопы — чужие и свои, позиции батарей, ползущие к передовой колонны. К сожалению, видно было и неприятное обстоятельство: за ночь вражеские саперы подлатали взорванный мост, по которому энергично переправлялись немецкие подразделения.