— Лично тебя не спрашивали, но предупреждали, что в половине пятого начальник ваш отдел собирает для вздрючки… — выглянув из окошка, дядя Леша сказал посетителю: — Вот, рекомендую, Вадим Лаптев, наш книголюб…

— Слышал, — неожиданно сообщил мужик в костюме, разглядывая оперативника с непонятным интересом. — Не вы ли, молодой человек, писали дипломную работу о партизанском движении в области?

— Писал и защитил…

— Вот и хорошо, — сказал странный посетитель, не объяснив, что он увидел хорошего в банальном факте дипломной защиты. — Значит, у вас есть фотографии партизанских командиров?

— Не существует в природе, — признался Вадим. — Может быть, в лубянских архивах, но кто ж туда пустит студента из областного универа… Даже у нас в управлении не осталось их портретов — ни Савонькова, ни Асрияна, ни Мальцева.

— Я же говорил, Егор Сте… Сергеевич, — вставил дядя Леша.

Видимо, сбитый с толку перечислением партизанских командиров, старик едва не назвал посетителя, как того самого Мальцева — Егором Степановичем. Вадим попытался спрятать усмешку. Между тем Егор Сергеевич продолжил:

— Просветите провинциала, можно ли в городском книготорге найти научную книгу о путешествиях во времени.

— Насколько я знаю, наука тут бессильна, — Вадим улыбнулся. — Научно-фантастическая литература на эту тему должна быть в больших количествах.

— Очень интересно. — Провинциал явно был обрадован. — А вам не встречались такие сюжеты… кто-то из прошлого проникает в будущее, узнает что-то важное и… как бы сказать… предотвращает какие-то события.

— По-моему, такого не было, — Вадим не увлекался фантастикой, поэтому не мог сказать наверняка. — Обычно бывает наоборот: люди из будущего попадают в прошлое, чтобы изменить свое настоящее.

Посетитель растерянно посмотрел на дядю Лешу, но тот лишь развел руками. Гость из глубинки явно был в замешательстве. Сжалившись, Вадим предложил встретиться завтра в три возле книжного на Театральной площади. Суббота после перерыва — время новинок и чудес.

Начальник областного управления генерал-майор Борис Герасимов, успев надраться в обеденную отлучку, пребывал в плывущем состоянии. Периодически теряя путеводную нить и постоянно заглядывая в присланный с Лубянки директивный документ, босс потребовал усилить борьбу с экстремизмом и взять под колпак агитаторов, призывающих к забастовкам из-за невыплат зарплаты, несоблюдения правил техники безопасности на производстве и по другим надуманным причинам.

В качестве примера подрывной деятельности генерал привел регулярно возникающие на стенах домов экстремистские призывы вроде «Смерть пентам-убийцам», «Остановить пентовской беспредел» или «Проснитесь, люди, мафия наступает». Как известно, продолжал начальник, экстремисты распускают лживые слухи, будто наша доблестная полиция поражена коррупцией, а также избивает и убивает мирных граждан. С подобными проявлениями пережитков тоталитаризма было велено бороться в первую очередь.

Затем, попив ледяной газировки, Герасимов напомнил, что в пригороде действует маньяк-насильник, убивающий жертв особо извращенными способами.

— Полиция уже троих случайных прохожих замела, только нападения все равно продолжаются, — вставил майор Устинцев. — Вчера замначальника угро намекал поработать вместе.

— Гони его подальше! — рассвирепел генерал. — Каждый будет свое дело поделывать.

Раздав еще некоторое число бесценных руководящих указаний, Герасимов отпустил офицеров. Единственным исключением оказался Вадим, услыхавший уже в дверях бессмертную фразу группенфюрера Генриха Мюллера.