Я продолжал разглядывать белокурую дикарку. Разумеется, в начале путешествия Улафи и в голову бы не пришло поместить ее на носу судна. Скорее всего, девчонку заперли бы в клетке в трюме и для верности прикрыли брезентом, чтобы она не испортила впечатления от корабля. Но Улафи и Шока много добились за время поездки. Теперь ее было не стыдно привязать к носу судна. До чего все-таки странная вещь женская красота. Она не имеет ничего общего с симметрией и правильностью черт. Она не подходит ни под какие мерки и стандарты, и ни один математик не в силах разгадать ее загадочных уравнений. Мне так и не удалось познать тайну красоты, но я безмерно рад, что она существует.

    Девушка еще раз взглянула на меня и тут же отвернулась. Тело ее сотрясала дрожь.

    Я улыбнулся, вспомнив ее глаза. Глаза рабыни.

    Я вытянул руку в сторону гавани, до которой оставалось не более двух с половиной пасангов, и произнес:

    -  Шенди.

    -  Да, господин, - прошептала она.

    -  Там тебя продадут, - добавил я.

    -  Да, господин.

    -  Ты будешь принадлежать мужчинам.

    -  Да, господин.

    -  Чего тебе хочется больше всего? - строго спросил я.

    -  Услаждать мужчин, - пролепетала она.

    -  Почему тебе этого хочется?

    -  Потому что я - рабыня.

    -  В самом деле?

    -  Да, господин.

    -  Тебе очень хочется быть рабыней?

    -  Это тренировка, господин?

    -  Да.

    -  Конечно, господин. Мне очень хочется быть рабыней.

    -  Ладно, это не тренировка. Отвечай, хочешь быть рабыней?

    -  Нет, господин. Нет! Нет! Нет! - Девушка разрыдалась.

    -  Понятно, - произнес я и отвернулся.

    Дрожа и всхлипывая, блондинка упала на колени передо мной.

    До Шенди оставалось не более двух пасангов. Движение становилось все более плотным.

    -  Да, господин, - прошептала она. Я оглянулся.

    -  Что ты сказала?

    -  Да, господин, - повторила она.

    -  Что - да?

    Она смотрела на меня со слезами на глазах:

    -  Я действительно жажду быть рабыней.

    -  Но это не тренировка.

    -  Я знаю, - прошептала она, с трудом сдерживая рыдания.

    Слезы заливали ее щеки. Она прижалась ко мне и нежно поцеловала мое правое бедро, ниже среза туники. Затем она опять робко подняла на меня глаза. Я не ударил ее.

    -  Не бойся, - успокоил я, - ты настоящая рабыня.

    -  Да, господин, - промолвила блондинка. Затем опустила голову, ее маленькие кулачки сжались. - Нет, - неожиданно сказала она, - я не рабыня.

    -  Ты пытаешься сопротивляться ошейнику? До добра это не доведет.

    -  Почему? - спросила она, глядя на меня. - Почему?

    -  Потому что ты - рабыня.

    -  Нет, я не рабыня!

    -  Прикуси язык, - приказал я ей. - Надоела.

    -  Да, господин, - ответила она и опустилась на колени.

    Я заметил, что она подчинилась с явным удовольствием.