Ваня сначала не понял, что они делают, а потом разглядел, что танкисты сняли с кормы бревно и ладят его под гусеницы, не обращая внимания на скрестившиеся на них трассерах.

Вокруг вздымались сплошные фонтанчики грязи, но танкисты деловито и споро занимались своим делом.

– Бля, да вы ебанулись!!! – заорал он, не сдержавшись, а потом…

Потом случилось то, что не поддается никакому рациональному объяснению.

Десятки штрафников поднялись и бросились помогать экипажу.

Ваня сам вскочил и понесся к танку. Мозги притормозили с командой, но тело сработало само по себе.

– Бамм!!! – в лицо ударило что-то горячее и соленое.

– Бамм!!! – бегущий впереди Вани штрафник исчез в чадном облачке взрыва.

– Бамм!!! – в спину хлестнуло горячей волной, но Иван уже упал на колени и обхватил руками скользкое бревно.

– Есть контакт!!! – весело заорал чумазый танкист в сбитом на затылок шлемофоне и отчаянно замахал руками. – Разойдись, мать вашу…

КВ зарычал, гусеницы резко провернулись, бревно затрещало…

И заляпанная грязью громадина с диким ревом стремительно рванула вперед.

Ваню обдало смрадом выхлопных газов, он на мгновение ослеп, а когда вновь обрел зрение увидел, как «Ворошилов» уже ровняет с землей немецкие траншеи.

– А-а-ааа, ура-аа!!! – над полем пронесся страшный в своей неистовости жуткий рев.

Ваня перехватил поудобней винтовку и понесся вперед.

Куда, зачем? Он ни о чем не думал, голова была полностью пустая, его напрочь захватила жажда убивать и мстить за Настюху с бабой Дусей.

Мощный удар вышиб из рук винтовку, Ваню даже развернуло, он поскользнулся и повалился боком в грязь.

В голове мелькнуло паническая мысль:

«Убили, ранен?»

Но уже через мгновение, осознав, что цел и невредим, Иван радостно заорал в голос:

– Жив! Жив, мать вашу!

Выдрал саперную лопатку из чехла, понесся дальше и ссыпался в немецкий окоп.

– Мамочка, моя мамочка…

Иван резко обернулся и увидел немецкого унтера, пытающегося выползти из разваленного блиндажа, превратившегося в жуткое месиво из измочаленных бревен и земли. Ноги немца зажало, а сам он судорожно греб сразу двумя руками, почему-то не выпуская из них автомат и жалобно скулил.

Первым желанием было протянуть ему руку, выдернуть из-под завала, но это желание только мелькнуло и сразу исчезло.

Резким ударом лопатки Ваня рубанул по тощей шее, чуть пониже затылка, выдрал у унтера из рук автомат и резко развернулся на приближающийся топот.

– Дерьмо!!! – прямо на Ивана выскочил здоровенный немец с карабином наизготовку.

Автомат коротко рявкнул, но фриц по инерции все-таки сшиб Ваню на землю.

Тут же появился второй и сверху вниз, словно долбил ломом, принялся тыкать штыком в Ивана, при этом каждый раз попадая по своему сослуживцу.

Иван вертелся как уж, но сбросить с себя дохлого фрица не мог, автомат тоже намертво застрял под его телом.

Фриц занес в очередной раз карабин, но тут его пригвоздил штыком к стенке окопа свалившийся сверху Сидоров.

Затем перепугано оглянулся по сторонам, как будто искал очевидцев своего преступления и убежал дальше в ход сообщения.

– Бля-яя… – Ваня поднатужился и, наконец, сбросил с себя труп.

Встал на колени, оттер рукавом с лица грязь и кровь, поднялся на ноги и снова шлепнулся на задницу от страшной слабости. Ноги напрочь отказывались повиноваться, а голова кружилась, словно после качелей.

В себя привел знакомый бодрый рык взводного:

– Не спать, мать вашу!!! Приготовиться, последний рывок…

– К чему приготовится? Какой, нахер, рывок? – флегматично поинтересовался Ваня сам у себя.