– Ага, – Ваня жестко усмехнулся. – Вы забыли сказать: я сделаю все, чтобы вас реабилитировали.

Рощин сник, помолчал и тихо, со злобой сказал:

– Я все сделал, что от меня зависит, так что можешь не скалиться. Честно писал представления. И не моя вина, что вы еще здесь. Поэтому не приказываю, а прошу. Понял? А могу приказать. Понял?

Ваня хотел еще раз сдерзить, но его опередил Петруха.

Якут с каменной мордой помахал пальцем и прошепелявил:

– Пугай не надо. Говоли, сто придумал.

Иван ожидал, что Петрухе не поздоровится, Рощин отличался крутым вздорным нравом, но он просто кивнул и начал рассказывать:

– Ночью подскочим, подойдет «Клим Ворошилов», зацепим и вытащим. Я договорился. За такое, всем обломится неслабо. Ну? Решайтесь. Я с вами пойду.

У Ивана прямо на языке вертелся вполне аргументированный и логичный ответ, но вместо того, чтобы послать взводного нахер, он просто кивнул.

А секундой позже, кивнул и Петруха.

– Отлично! – обрадовался взводный. – Я и не сомневался! Сейчас, я все окончательно решу, а потом к вам. Готовьтесь.

Петруха проводил его взглядом и неодобрительно покачал головой:

– Сам не хосет сить и длугим не дает, однако.

Ваня смолчал. Ночная вылазка за танком ему казалась более безопасной, чем переть днем на пулеметы. А Рощин? Взводного он ни в чем не обвинял. С военной точки зрения, захваченный новейший немецкий танк, мог спасти множество жизней. А амбиции Рощина никакого отношения к этому не имели. Опять же, Ваню и Петруху никто не заставлял, они сами согласились на вылазку.

До того, как Рощин все «решил», немцы еще два раза устраивали минометный обстрел и еще разок прилетали пикировщики. Рабочий поселок окончательно размолотили вдрызг, а удачным попаданием бомбы разорвало в клочья четверых штрафников.

А Ваня, не обращая внимания на творившийся вокруг ужас, неспешно готовился к выходу.

Переснарядил магазины к автомату, проверил как они выходят из подсумков, подтянул портупею и подвесил к ней немецкую гранатную сумку с тремя «колотушками» *. По своему опыту он уже давно убедился, что это не самые лучшие гранаты, но других просто не было.

Вещмешок с добытыми ратным трудом трофеями оставлять не стал, потому что давно убедился в простой солдатской истине: все свое ношу с собой.

А потом, примостился в траншее и стал ждать.

Stielhandgranate (ручная граната с рукояткой) – немецкая осколочная противопехотная наступательная ручная граната с деревянной рукоятью. У советских солдат граната получила прозвище «колотушка», у англоязычных союзников – «толкушка».

Уже в сумерках приперся Рощин, но не сам, а вместе с Улановым. Взводный и политрук приперлись вооруженные до зубов. Оба с ППД, а Уланов еще зачем-то нацепил на себя сразу две кобуры с немецкими Люгерами.

Но не два пистолета, а само присутствие политрука, у Вани вызвало некий когнитивный диссонанс, сиречь – охренение. Уланов боя не боялся, но в авантюрном складе характера никогда замечен не был.

Впрочем, Иван объяснил себе ситуацию вполне ясно и практично: штрафная рота заебала всех, в том числе командный состав. В самом деле: с личным составом понятно: проштрафились – искупайте, а командиры? Они-то ничем не проштрафились, но по сути они являлись теми же штрафниками.