— Ты говоришь о Калебе, — догадалась Виктория.

— Да, именно о нем.

— Ты не разыгрываешь меня? Ты действительно написала о нем?

— О каждом дне, проведенном с ним. — Адди усмехнулась, довольная собой. — А ты небось думала, будто моя жизнь так уныла и скучна, что о ней и рассказать нечего.

Виктория попыталась было возразить, но потом, откинувшись на спинку кресла, от души рассмеялась.

Адди посмотрела куда-то в дальний конец комнаты, пожилое лицо ее сморщилось.

— Он сейчас здесь? — спросила Виктория.

— Да. — Адди заговорщически подмигнула. — Ты ему нравишься. И всегда нравилась. Может быть, из-за Аликс. Они были добрыми друзьями, пока ты не увезла ее. Мою единственную внучку. Мы с Аликс…

Виктория все это уже слышала. Ей часто приходилось выслушивать упреки Аделаиды, уверенной, что писательница забросила свою дочь. Собственно, во время работы над первой книгой так и было. Но потом Аликс стала смыслом жизни Виктории. Писательство и Аликс. Мужчины появлялись и исчезали, а любимая девочка занимала главное место в ее сердце.

— Да-да, я знаю, — нетерпеливо пробормотала романистка, не желая вновь затевать бессмысленный спор. — Я понятия не имела, что ты ведешь дневник. И где же он?

— Я исписала не одну тетрадь, — с гордостью призналась Адди. — Целую стопку. У тебя уйдут годы, чтобы прочитать их. Мы с Калебом пережили немало приключений. И чего я только не вытворяла ради Калеба все эти годы!

— Когда же я начну читать? — Виктория старалась не выдать охватившего ее волнения, но Адди его уловила.

— Думаю… это возможно… — Она вновь бросила взгляд в дальний конец комнаты. — Калеб показывает два пальца. Это недели, месяцы или годы? — откровенно забавляясь, спросила Аделаида.

Виктория почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом. Если бы час назад кто-то спросил у нее, верит ли она в призраков, Виктория только рассмеялась бы в ответ. Но верила она или не верила, одно не вызывало сомнений: Адди предлагала ей чудесную историю.

— Дни, — торопливо отозвалась писательница. — Калеб хочет сказать, что ты дашь мне дневники через два дня. Мне придется взять их…

— Калеб говорит «нет».

Виктория недоверчиво прищурилась.

— И ты позволишь привидению принять за тебя решение?

— О да, — кивнула Адди. — Вдобавок Калеб на редкость проницателен. Это он предостерег меня, что Эдвин, мужчина, за которого я собиралась выйти замуж, хочет лишь заполучить деньги моей семьи, а сам крутит любовь с той кошмарной девицей, Лоренс. Поначалу я не поверила Калебу, но он устроил так, что я застигла их вместе. — Адди задумчиво улыбнулась. — Потом Калеб растолковал мне, как забрать у брата и спасти этот дом, до того обветшавший, что крыша едва не провалилась. А еще ему пришла в голову мысль продавать «Мыло Кингсли», хотя ты, кажется, об этом писала, верно? Ты просто не упомянула о роли, которую сыграли в той истории мы с Калебом.

Виктория изумленно округлила глаза.

— Выходит, все эти годы ты жила здесь… с призраком?

Адди осушила бокал, кивнула и медленно поднялась. Всегда деятельная и энергичная, она обычно выглядела моложе своих лет, но сейчас казалась древней старухой.

— Калеб говорит, мне пора в постель. Завтра мы обсудим, что делать с моими дневниками. Я хранила их отдельно, потому что не хотела мешать с остальными записками, в которых трусливо умолчала о Калебе. Они спрятаны в таком месте, где никто не сможет их найти.