— Но… — начала было она, вскинув голову, и вдруг осеклась. Дневники! Ей нужны были дневники Адди, в которых рассказывалось о призраке. Без них она не могла написать свой следующий роман. — Мисс Кингсли говорила мне… — Виктория окинула взглядом каменные лица трех законников, стоявших у входа в спальню Адди. Что она могла им сказать? Что ей нужно обыскать дом, возможно, с ломом в руках, чтобы найти спрятанные дневники Аделаиды?

— Я понимаю ваше горе, — произнес молодой человек, хотя выражение его лица вовсе не свидетельствовало об этом. — Мы все разделяем его. Мисс Кингсли пользовалась всеобщей любовью, но мы должны считаться с ее пожеланиями. В этом доме есть весьма ценные предметы искусства, их следует защитить.

С колотящимся сердцем Виктория оглядела холл, словно видела его впервые. Повсюду на столах и на стенах красовались изумительные старинные безделушки из морских раковин и кости — сокровища, привезенные моряками из дальних странствий. Здесь были и картины в золоченых рамах, и драгоценный фарфор, и мебель восемнадцатого века. Виктории захотелось крикнуть, что ее не интересует весь этот древний хлам. Ей нужны лишь никчемные дневники, даже не старинные. Но неумолимое трио хмуро сверлило ее взглядом.

— Да, конечно, я ухожу, — пробормотала она, послушно спускаясь по лестнице, однако, сделав несколько шагов, вдруг обернулась, чтобы бросить последний взгляд на знакомый холл. Никогда больше не придется ей сидеть здесь вечером с подругой.

— Если вы подождете внизу, мы уложим ваши вещи и отвезем вас в отель. — В голосе молодого человека звучала едва ли не угроза.

Виктории оставалось лишь кивнуть. Слезы жгли ей глаза. У подножия лестницы она остановилась, ее вдруг охватил гнев. Если Калеб существовал, то он, похоже, знал, что Адди вот-вот умрет. Желая выплеснуть душившую ее ярость, Виктория произнесла вслух: «Так что же означали два поднятых пальца? Что Адди осталось жить два часа?»

Позади нее раздался мужской смех, звучный, басистый, но, обернувшись, Виктория никого не увидела. Прижимая к груди лэптоп, она обхватила себя за локти, чтобы сдержать дрожь. Кожа ее покрылась мурашками. Потом, понуро опустив плечи, Виктория вышла за порог и села на ступеньку крыльца.

— Она приезжает в пятницу, — сообщил Джаред в ответ на вопрос деда. — Я попрошу кого-нибудь встретить ее на пристани. Может, Лонни. Нет, лучше Уэса. Он мне кое-чем обязан — я разработал для него проект гаража. — Джаред раздраженно потер ладонью лицо. — Если никто ее не встретит, она наверняка потеряется. Забредет в какой-нибудь переулок, и мы никогда ее больше не увидим.

— Ты всегда отличался слишком буйным воображением, — снисходительно заметил дед. — Но, может, на сей раз тебе следует умерить свою фантазию и проявить больше доброты? Или ваше поколение считает, что этот товар безнадежно устарел?

— Больше доброты? — фыркнул Джаред, стараясь сдержать злость. — Эта женщина собирается захватить мой дом на целый год. Мой дом. И с какой стати? Потому что ребенком она видела привидение. Вот так история! У меня конфискуют дом, поскольку теперь, сделавшись взрослой, она, возможно, способна видеть то, что недоступно другим. — В голосе Джареда слышалось негодование.

— Здесь все не так просто, и тебе это известно, — спокойно возразил дед.

— Ну да. Как я мог забыть великую тайну Кингсли! Двухсотлетняя загадка, проклятие, которое преследует нашу семью с тех пор, как…

— Двести два.