Крис перешел на чисто медицинскую терминологию, и Алекс не понимала ни слова. Слушая его голос, она разглядывала очередную фотографию. Тарвер был запечатлен вместе с симпатичной блондинкой и мужчиной в военной форме. За спиной у них высилось похожее на крепость здание с надписью «ВРП». Те же три буквы были написаны на халате Тарвера. На этом снимке доктор Тарвер, с копной волос и без бороды, выглядел совсем молодым. Мужчина в форме чем-то напомнил Алекс ее отца. А женщина… она бодрая и энергичная, как те журнальные фотомодели, рекламирующие курсы иностранных языков, убеждая бизнесменов поправить свои дела с помощью французского.

Алекс дождалась первой паузы в разговоре и спросила:

– Что такое «ВРП»?

– Простите? – отозвался доктор Тарвер.

– На этом фото у вас на груди написано «ВРП».

– О, – улыбнулся Тарвер, – это значит ветеранский раковый проект. Правительство финансировало его вместе с Национальным институтом здравоохранения и несколькими частными фирмами, чтобы изучить частые случаи онкологических заболеваний среди наших ветеранов.

– Какое это время?

– Поздний Вьетнам. Но мы также занимались участниками Второй мировой войны и корейского конфликта. В основном это были люди, воевавшие на Тихом океане. Там шли жестокие бои, с ужасными артобстрелами, с использованием огнеметов.

– А как насчет «оранжевого агента»?[26]

– К сожалению, никак. В то время об этом почти не упоминали. Может, потому, что у раковых болезней, вызываемых этим веществом, очень длинный инкубационный период. Помните, что я говорил о вирусах? Та же самая проблема.

Алекс хотела задать еще вопрос, но Крис перебил ее:

– У вас хранятся образцы крови пациентов, скончавшихся от рака?

Морс почувствовала, как у нее участился пульс, но быстро отвернулась и снова стала рассматривать фотографии на стенах. Некоторые жертвы умерли в этой клинике. Если образцы их крови сохранились, они могут выяснить, какой канцероген преступники использовали для убийств.

– Я слышал, что в научных центрах делают такие вещи, – продолжил Крис, – чтобы после появления новых технологий можно было провести дополнительные тесты.

– Насколько я знаю, в клинической лаборатории хранятся все образцы за последние десять лет. Вероятно, в каких-то случаях брались пробы крови и опухолевых клеток. Вам лучше побеседовать об этом с доктором Пирсоном.

– Я могу дать вам список пациентов, которые нас интересуют.

Доктор Тарвер любезно улыбнулся:

– Хорошо, я передам его доктору Пирсону.

Стараясь скрыть волнение, Алекс подошла к столу и взяла одну из авторучек, стоявших в серебристой карандашнице.

– Можно использовать бланк для рецептов?

– Конечно.

Чувствуя на себе взгляд Криса, Морс написала фамилии всех, кого она считала жертвами убийств, за исключением больных, умерших не от рака.

– Наверное, это прозвучит немного дико, – произнес Крис, – но я подумал, а может ли врач намеренно вызвать рак у пациента?

Алекс подняла голову от списка. Тарвер смотрел на Криса так, словно тот предположил, будто священники тайком топят детей во время крещения.

– Я вас правильно понял, доктор Шепард?

– Да.

– Это самое странное, что я когда-либо слышал.