Воины обменялись взглядами, полными страдания.

– А также поднимем кружки за Идунн. Мы принимаем ее работу как должное, а ведь без нее в нашем мире воцарился бы хаос.

По залу прокатился рокот одобрения.

– И конечно, за Хеймдалла и Балдера, которые, ослабленные и немощные, все это время не бросали Асгард. Они и не думали уклоняться от своего долга.

Толпа снова радостно зашумела, но Тор призвал ее к порядку.

– Не забудем Тора и Сиф. Ведь они бы отказались от своих обязанностей, только если на пути у них встало бы еще большее препятствие. Тор достойно бился с Хрунгниром, пробивая зачарованный доспех, лишь бы спасти Фриггу, а Сиф сражалась не с одним, а с двумя драконами ради города Флудбьёрги. Асгард не видал еще героев, какими показали себя эти двое!

Толпа снова радостно зашумела.

– За Одина и Фриггу, отца и мать Асгарда и всех Девяти Миров. Их пригляд, их мудрость правителей всех нас наполняют вдохновением.

Собравшиеся на пиру разразились еще большей радостью и уже подумали было, что Вольштагг договорил. Многие приложились к кружкам.

– И наконец, – продолжил Вольштагг, когда стук кружек стих, – я должен сказать о последних и самых важных Асгардцах, которых нужно упомянуть. – Он обернулся к Огуну и Фандралу. – Много столетий назад почти на таком же пиру, как сейчас, Тор собрал троих – тихого мальчонку, разудалого юнца и старого хвастуна, – и они, среди дурачеств и похвальбы, вступили в спор. Юнец и старик заключили пари – кто первым тронет лоб Фенрира, а третий стал их судьей. На рассвете Асгард покинули три недоумка, а спустя несколько дней домой вернулись закадычные друзья. Моя долгая жизнь полна разных историй, – Вольштагг расплылся в улыбке, – многие я рассказываю сам.

По залу прокатились смешки.

– Но нет у меня в запасе повести лучше, чем эта: я обрел лучших в мире соратников и лучших своих друзей – Огуна Мрачного и Фандрала Ловкого. Вот вам главная история моей жизни, друзья.

Снова взлетели вверх кружки. Фандрал и Огун поднялись со своих мест.

Заговорил Огун:

– То же могу сказать и я. Когда весь мой народ погиб, я думал, что останусь один на всю жизнь. Но потом я обрел вас. Я перед вами в неоплатном долгу.

– Позволь, и я скажу, – это был Фандрал. – Это, пожалуй, единственный раз, когда Вольштагг явил миру свою скромность!

В зале раздался громкий смех.

– И раз уж нам повезло наблюдать такую редкость, поднимем кружки, а затем вернемся к прежним занятиям. Пусть Вольштагг порадует нас какой нибудь уморительной историей, сдобренной его фантазиями!

Толпа принялась одобрительно скандировать.

С места встал Один:

– За Фандрала! За Огуна! За Вольштагга!

– Выпьем! – прокатилось по залу, и пирующие опрокинули кружки.

– Ну что ж, – опустившись на место, проговорил Один, – кажется, кто то обещал нам интересную байку.

Вольштагг погладил свою пышную бороду.

–  Ну что ж, однажды я своими руками одолел Тривальди Трижды могучего.

– Вообще то это я его одолел! – насмешливо выкрикнул Фандрал.

– Может, тогда рассказать вам, как я сражался с великаном Джинни?

– Это был Тор, – коротко заметил Огун.

Пока Вольштагг задумался, Сиф сказала:

– Если вздумаешь заявить, что ты спас корбинитский корабль Скаттльбут, я тебя мечом проткну.

– А я – если примешься рассказывать, как спас Карниллу от Утгард Локи, – проговорил Балдер.

Вольштагг кивнул Сиф и Балдеру, а затем сказал:

– Тогда давайте я поведаю вам, как мы с Огуном и Фандралом пробирались сквозь каменные джунгли города Нью Йорка, что в Мидгарде, на стальном скакуне, зовущемся такси.