На астрологической карте Москвы, составленной известным астрологом П.Глобой, район вдоль Троицкой дороги отнесен к зоне влияния Водолея, под покровительством которого, в числе многих других, в основном технических областей находятся также "космос, космическая техника и связь".

 Можно, конечно, логически и без астрологической предопределенности объяснить появление возле ВДНХ монумента "Покорителям космоса" и вокруг монумента - "космических" названий улиц.

 Но как объяснить, что первая в Москве общедоступная астрономическая обсерватория была открыта не где-нибудь, а именно на трассе Троицкой дороги - на Большой Лубянке, и там же в 1920-е годы собиралось Общество астронавтики (членом его был и К.Э.Циолковский); что в конце ХVII - начале ХVIII века известный ученый-астроном, сподвижник Петра I Я.В.Брюс в Сухаревой башне устраивает обсерваторию?

 В 1959 году в 6-м Останкинском переулке Главный конструктор С.П.Королев получает небольшой особняк. Он прожил здесь до 1966 года, до конца жизни. В комнатах этого дома бывали космонавты и ученые, здесь решались многие вопросы, связанные с проблемами космонавтики.

 Сейчас дом С.П.Королева - мемориальный музей, филиал Государственного музея космонавтики. В нем все осталось так, как было при жизни хозяина. В кабинете на книжных полках - книги К.Э.Циолковского, на стене - портрет основателя отечественной космонавтики...

 В начале 1960-х годов, возвратившийся из ссылки и реабилитированный ученый, один из основоположников гелиобиологии, почетный член более трех десятков академий и научных обществ (кроме советской Академии наук), друг К.Э.Циолковского Александр Леонидович Чижевский получает в этом же районе в 1-м Новоостанкинском переулке (в 1964 году вошедшем во вновь проложенную магистраль - Звездный бульвар) однокомнатную квартиру в блочной девятиэтажной башне на первом этаже. В те годы объявления об обмене жилплощади обычно заканчивались словами: "Первый и последний этаж не предлагать". Но это была первая своя квартира Чижевских после долгих лет лагерей и ссылки.

 Об обстановке квартиры и тогдашнем быте Александра Леонидовича и Нины Вадимовны рассказывает ученый-медик В.Н.Ягодинский, тогда работавший над докторской диссертацией и консультировавшийся у Чижевского:

 "Маленькая прихожая, от нее - короткий коридорчик в кухоньку порядка 5 метров, а справа - проход в комнату, наверное, не более 18 м. Вдоль коридорчика узкий стеллаж с книгами, более широкий стеллаж по левой стене комнаты. Справа от входа в комнату - нечто вроде алькова с кроватью, покрытой серой тканью и занавешенной плотной портьерой. Как и по всей лицевой, правой стене, над кроватью (скорее, тахтой) висели акварели кисти хозяина квартиры. Они были в несколько смазанных пастельных тонах и изображали, я бы сказал, времена года, преимущественно весенние и осенние пейзажи. О содержании живописи Чижевского есть ряд публикаций, и я не буду останавливаться на ее описании, поскольку в то время меня интересовали прежде всего научные вопросы.

 У правой стены стоял диванчик, а перед ним большой массивный стол, на котором располагались рукописи и подготовленные для нашего разговора книги, журналы. Видимо, это было основное рабочее место Чижевского, хотя рядом, ближе к окну, стоял столик со старинной пишущей машинкой черного цвета. При всем, казалось бы, загромождении, тесноты не ощущалось. Даже было небольшое свободное пространство около окна. В последующем, после смерти Чижевского я несколько раз останавливался у Нины Вадимовны, и тогда у окна размещалась раскладушка.

 На кухне большое место занимал металлический шкаф трансформатора для люстры аэроионизации, висевшей в комнате над столом. Отчетливо помню, как Нина Вадимовна демонстрировала быстрое оседание табачного дыма под действием спускающихся потоков ионов от игл люстры Чижевского. Это она делала, чтобы я не стеснялся курить.