делал с тобой ничего плохого.

Он многозначительно оглядывается и понижает голос:

–  Да неужели.

На этот раз Отэм шепчет.

–  В том, что ты здесь, нет ничего плохого.

Очередь  начинает  двигаться,  и  в  желудке Таннера  ухает.  Разве  в  том,  что  они  здесь,  нет

ничего плохого, даже немного? И если это не определение нанесения неожиданного удара, тогда

оно ужасно близко. Да, Себастиан и Отэм действовали за его спиной, чтобы сдать книгу, но здесь

люди. Себастиан должен будет держать себя в руках. Таннер должен будет держать себя в руках.

Он забирает ручку у Отэм, когда она заканчивает писать свое имя, и пишет собственное.

Он делает это не для того, чтобы показаться нахальным; он делает это из– за практичности: вполне

возможно, что Себастиан будет слишком взволнован, чтобы вспомнить как пишется Т– а– н– н– е–

р.

Очередь продвигается медленно. Таннер представляет Себастиана за стойкой или столом,

очаровывающего всех, кто подходит.

В животе урчит, а солнце висит низко на небе перед тем, как сдаться и нырнуть за горы.

Когда солнце уходит, воздух становится прохладнее впервые за весь день.

Отэм прибивает комара на его руке.

–  Ладно, давай пройдем через это.

–  Пройдем через что?

Она обеспокоенно смотрит на него.

–  Для чего ты здесь.

Он делает глубокий, резкий вдох.

–    Я  собираюсь  просто  поблагодарить  его  за  то,  что  он  сделал  –  он  поймет,  о  чем  я  –  и

пожелать ему удачи в туре и его миссии.

–  И все?

–  И все.

Она тянется, целует его в челюсть.

–  Ты милый.

–  А ты надоедливая.

–  По крайней мере, больше не надоедливая девственница.

Люди перед ними оборачиваются, от шока, распахивая глаза.

Отэм издает притворно– униженное: «Упс»

Таннер низко склоняет голову, пытаясь не засмеяться.

–  Однажды эта шутка станет очень– очень неудачной.

–  Я была очень близка к этому.

Теперь они почти у входа, и могут видеть, что внутри очередь состоит всего из пятнадцати

человек до конца. До Себастиана.

Таннер не видит его, но замечает странную, веселую атмосферу первых рядов. Помещение

полно  мужчин  в  костюмах,  женщин  в  платьях,  праздничных  стаканчиков  с  пуншем.  На  столе

капкейки и овощи с соусом в сторонке. Кто– то испек торт. Это не просто автограф– сессия, это

стартовая вечеринка.

Здесь родители Себастиана, разговаривают в небольшом кругу с женщиной с бейджиком и

еще одним человеком – мужчиной в костюме и галстуке. Отэм шагает внутрь, и Таннер следует за

ней,  придерживая  дверь  для  человека  позади  него  в  очереди.  Дверь  ударяется  об

демонстрационный стол, и на этот звук Дэн Бразер поднимает взгляд, инстинктивно улыбаясь, но

его выражение становится каменным.

Таннеру не приходило в голову, что он может столкнуться с родителями Себастиана, что

они  узнают  его,  что  он  будет  ассоциироваться  у  них  с  раком,  который  заражает  их  сына.  Но

естественно все так.

–  А вот и папочка, –  произносит Отэм, кивая на Дэна напротив них.