|
Итак, многое стало мне ясным – кроме того, как помочь Алессану. Он очнулся к полудню; я дремала, но тихий шорох разбудил меня. Его пальцы бездумно теребили одеяло, застывший взгляд равнодушно скользнул по моему лицу. Я отвела глаза; волна печали, исходившая от Алессана, затопила меня. – Десдра дала мне снотворное? – Я кивнула, и он едва заметно пожал плечами. – Вряд ли это поможет. Ничего не поможет… – его губы что то шептали, тихо и невнятно; я склонилась ближе. – Расскажи мне… расскажи Рилл… как все произошло… почему… Я начала говорить – медленно, спокойно, стараясь превозмочь подступающие к глазам слезы. Внезапно Алессан прервал меня: – Почему она не полетела на Орлите? – Яйца, Алессан. Орлита была на Площадке Рождений у своей кладки. И с ней – Лери. – Чадолюбивая Орлита! Заботливая Лери! – голос его вдруг стал громким, резким, заставив меня вздрогнуть. Сильное тело Алессана напряглось, крепко сжатые кулаки и стиснутые зубы подсказали мне, какая борьба шла в его душе. Потом лицо его расслабилось, и он горько произнес: – Драконы и всадники, хранители Перна… О, если бы отец отпустил меня… отпустил к ним! Моя жизнь могла сложиться совсем иначе… Он отвернулся к окну, и я знала, что перед глазами его стоят три могильных холма, поглотивших людей Руата. А за ними – за ними маячила ледяная тьма Промежутка, в которой растворилась златовласая Морита. Алессан поднял на меня взгляд. – Ты сидела здесь пока я спал, моя преданная Рилл… верный страж, охраняющий жизнь того, кто уже не хочет жить… И тут заговорили моя собственная боль, печаль и страх. Воспоминания о строгом и чопорном Форт холде исчезли, испарились, канули в небытие; сейчас я была только подругой несчастной Сурианы – или обитательницей Руата, новой моей родины, моей мечты, моей судьбы. И я поняла, что любое горе проходит, сглаживается, как могильный курган под весенним ливнем. Время лечит все – но время надо выиграть. – Ты не можешь умереть, лорд! – слезы звенели в моем голосе. – У тебя остался Руат! Руат… Стоит ли жить ради Руата? Не прошло и месяца, как он едва не убил меня… – Но ты сражался ради жизни! Благородно и храбро! – Благородство и храбрость немного значат в могиле… – он простер руку к окну, где комья мерзлой земли скрывали тела тысяч и тысяч погибших. – Там лежит Руат! – Ты – Руат! Пока ты дышишь, пока радуешься и страдаешь, ты – Руат! – Я понимала, что долг – плохая замена любви прекрасной женщины, но не могла остановиться. – Руату нужен наследник твоей крови, лорд Алессан. Или ты хочешь, чтобы холд попал под руку Форта, Тиллека или Крома? Я – твой холдер, и я требую – дай Руату сына! И тогда… тогда, если хочешь, я сама смешаю яд, чтобы ты мог освободиться. С быстротой, которой я не ожидала от погруженного в горе человека, он схватил меня за руку. – Что ж, заключим договор! Когда у тебя будет ребенок, леди Нерилка, я выпью чашу! Я в ужасе и смущении уставилась на него. Похоже, он решил выполнить мое требование с моей же помощью! Странная сделка – чаша с ядом в обмен на дитя! И тут я сообразила, что Алессан назвал мой титул и имя. – Ты колеблешься? – с иронией спросил он. – Наверно, дочь такого благородного рода предпочитает брачный союз? Я не против, леди. – Нет, Алессан, не со мной… нет… – Но почему же, Нерилка? Ты будешь превосходной госпожой для этого холда. И разве ты случайно оказалась в Руате? Или твоя цель – отомстить мне за смерть матери и сестер? – О, нет, нет! Просто я не могла оставаться в Форте! Подумай сам, можно ли жить под властью человека, недостойного даже презрения? Лорд Толокамп отказался помочь целителям, загнал в лагерь бездомных… Нет, Алессан, я не думала о мести! Руат был моей последней надеждой! – Задохнувшись, я прижала свободную руку к груди, потом спросила: – Но как ты узнал меня? – Суриана, – с некоторым раздражением ответил он. |
