|
Мы видим здесь попытку интенсивной физической нагрузкой "до дна" и в короткий срок "вычерпать" всю жизненную энергию человека – своего рода "социальный вампиризм". В гулаговской "империи" и в ее "провинциях" господствовала номенклатурно-бюрократическая психология временщиков: "здесь и сейчас, а там – хоть потоп." Эти особенности политики и практики ГУЛАГа очень умело использовал уголовный мир, приспособившийся к системе лагерей и сосуществовавший с ней в симбиозе. В определенном смысле слова, хозяйственная система ГУЛАГа, теоретически основанная на социалистических идеях и принципах, воплощалась на практике в формах и методах, присущих временам патриархального рабства. В конечном же счете именно эти формы и методы стали стержнем, основой и сутью лагерной "экономики".
Глава III. Мир заключенных
Нам ни к чему сюжеты и интриги, Про все мы знаем – все, чего ни дашь. Я, например, на свете лучшей книгой Считаю кодекс Уголовный наш. Вы вдумайтесь в простые эти строки… Что нам романы всех времен и стран? В них есть бараки, длинные, как сроки, Скандалы, драки, карты и обман.
а/ Лагпункт как среда обитания
Лагерь ("зона", "тюрьма") – понятие общее и глобальное. Это – огромный мир, внутри которого заключенный живет в одном определенном "уголке", "пересекая пространство" строго по воле "граждан-начальников". А непосредственным местом проживания и работы заключенного, средой его обитания, которую он знает "как свои пять пальцев", является конкретное лагерное подразделение (лагпункт), где находятся жилое (барак, секция, нары) и рабочее место заключенного (в производственном цехе, на лесной делянке, строительной площадке и т.д.). Присмотримся же внимательно ("лицом к лицу") к этой среде обитания, причем – глазами очевидцев, тех, кто имел к ней самое прямое отношение. Для начала – воспоминания одного из ветеранов Вятлага (поступил туда на службу в 1951 году и начал ее младшим офицером в КВЧ штрафного 22-го ОЛПа – для "ссученных"): "В жилой зоне размещались 4 барака с 4-мя секциями в каждом (в секции проживали побригадно по 40-50 человек, в каждой секции было радио), клуб-столовая с кухней, хлеборезкой, кипятильней, а также библиотекой, где хранились реквизиты для художественной самодеятельности, музыкальные инструменты и настольные игры. В жилой зоне также размещались баня, сушилка, выносные туалеты, волейбольная площадка. "Жилая зона" обносилась сплошным деревянным забором высотой до 3-х метров (из подтоварника), с внутренней стороны забора – КСП (контрольно-следовая полоса), на расстоянии 50-70 метров – вышки для часовых, с внешней стороны ограждения (в наиболее уязвимых местах) – блокпосты (для караульных собак). Окна бараков зарешечены, двери обиты жестью, нары – двухъярусные, сплошные, с накрепко закрепленными досками. На ночь в секцию заносилась "параша", двери закрывались на замок, перед этим в каждой секции надзирателями проводилась проверка наличия осужденных. Все помещения строились капитально, из бревен или из бруса. Отопление печное, из коридора. К зоне строгого режима примыкала так называемая "хоззона" с общим режимом содержания, отгороженная сплошным забором, позже, с 1954 года, – и с простреливаемым коридором. В "хоззоне" помещения были оборудованы двухъярусными нарами-"вагонками", в секции проживали по 15-20 человек (обычно – бригада), на ночь бараки не закрывались. Содержавшиеся здесь заключенные имели право свободно перемещаться по "зоне", чаще писать письма, получать посылки и свидания. Они работали на лесоповале, погрузке леса в железнодорожные вагоны и в хозобслуге (по обслуживанию "спецзоны"). |
