- Здравствуйте, дорогой мистер Писфул! - радостно проговорил Генри Марчмонт, протягивая руку профессору. - Простите, что без предупреждения, но у меня к вам серьезное дело.

- Серьезное? - удивленно переспросил Писфул и осмотрелся по сторонам, будто опасаясь, что их может подслушать кто-то.

- Вы не один разве? - невольно перешел на шепот Марчмонт.

- Почему вы решили?.. Если не считать вас, то я тут один. Но, знаете ли... - замялся Писфул, снова оглядываясь по сторонам.

Теперь только понял его Марчмонт и невесело рассмеялся. Потом проговорил беспечным тоном:

- А я, знаете ли, хотел предложить вам прогуляться. Не возражаете?..

- О, охотно! День такой чудесный!

Спускаясь по лестнице, Марчмонт взял Писфула под руку и прошептал укоризненно:

- Слушайте, дорогой мой,что же это такое? Даже в собственном доме стали мы бояться разговаривать. Это же...

- Береженого, знаете ли, бог бережет, - усмехнулся Писфул. - Я то ведь лучше вас знаком с техникой тайной звукозаписи.

- Мы же с вами на одно и то же военное ведомство работаем. Почему же...

- Вот именно поэтому-то, - снова усмехнулся Писфул.

- Ну, хорошо! Давайте тогда погуляем по улице.

- А вы не на машине ко мне приехали?.. Ну, тогда я бы предпочел поговорить с вами в вашей машине.

- Ого, каким вы стали осторожным! Даже тайные агенты могут вам позавидовать. О тэмпора, о морэс! *

В машине Писфул заговорил не раньше, чем она тронулась.

- Ну-с, я слушаю вас, коллега.

- А я уж и разговаривать боюсь, - рассмеялся Марчмонт. Кто знает, может быть, и в моей машине установлен какой-нибудь тайный микромагнитофончик.

* О времена, о нравы! (лат.).

- Этак мы и вовсе вскоре разучимся разговаривать. Давайте все-таки рискнем.

- Но я вижу, дорогой профессор, вы так запуганы, что, пожалуй, нет смысла говорить с вами о том, с чем я пришел к вам. Надеюсь, вы догадываетесь, что я не о прогнозе погоды пришел поговорить с вами?

- Догадываюсь, - без особого энтузиазма отозвался Писфул, рассеянно поглядывая сквозь ветровое стекло на пестрый поток встречных машин. - Выкладывайте, что там у вас.

- Известно ли вам, что я нахожусь в дружеских отношениях с редактором такой газеты, как "Прогресс"? - после некоторого раздумья спросил Марчмонт.

- Нет, это мне не известно, - ответил Писфул, - но, достаточно хорошо зная вас, я не удивляюсь этому. Вы всегда симпатизировали людям с крайними левыми взглядами. Но я не осуждаю вас за это, тем более, что такие люди, как ваш друг, редактор "Прогресса", делают хотя и рискованное, но благородное дело.

- Так вы, значит... - обрадованно воскликнул Генри Марчмонт, но Писфул недовольно прервал его:

- Только, пожалуйста, без выводов. С некоторых пор я стал остерегаться выводов.

- Хорошо, перейдем тогда к делу. Вы слышали, конечно, об этой ужасной авиационной катастрофе в районе базы тяжелых бомбардировщиков? Ну так вот, у редактора газеты "Прогресс" есть сведения, что виной тому было испытание какого-то "Эн-Джи". Не известно ли вам случайно, что означают эти инициалы?

- И вы хотели спросить меня об этом в моей квартире, в которой, наверно, под каждым диваном запрятан микромагнитофон? - удивленно воскликнул Писфул.

- Господи! Неужели это правда? Как же вы живете, как разговариваете в этом аду?

- Почти не разговариваю. А когда молчание становится невмоготу, читаю вслух избранные места из конституции нашей дорогой республики.

- А ночью? Можете же вы сказать что-нибудь такое во сне, что можно было бы превратно истолковать?

- На ночь я включаю магнитную ленту с записью государственного гимна с такой громкостью, которая могла бы заглушить мой бред, - невозмутимо пояснил Писфул.

- Веселенькое существование! - мрачно усмехнулся Марчмонт, и у него пропала всякая охота расспрашивать Писфула о вещах, интересующих Каннинга.