Крепости, в том краю  выстроенные,  были  не  что  иное,  как  деревни,

окруженные  плетнем  или  деревянным  забором.  Несколько  старых  солдат  и

тамошних казаков, под защитою двух или трех пушек, были в них  безопасны  от

стрел и копий диких племен, рассеянных по  степям  Оренбургской  губернии  и

около ее границ. 24 сентября  Пугачев  напал  на  Рассыпную.  Казаки  и  тут

изменили.  Крепость  была  взята.  Комендант,  майор  Веловский,   несколько

офицеров и один священник были повешены, а  гарнизонная  рота  и  полтораста

казаков присоединены к мятежникам.

     Слух о самозванце быстро распространялся. Еще с  Будоринского  форпоста

Пугачев писал к киргиз-кайсакскому хану, именуя себя государем Петром III  и

требуя от него сына в  заложники  и  ста  человек  вспомогательного  войска.

Нурали-Хан подъезжал к Яицкому городку под видом переговоров с  начальством,

коему предлагал он свои услуги. Его благодарили  и  отвечали,  что  надеются

управиться  с  мятежниками  без  его  помощи.   Хан   послал   оренбургскому

губернатору татарское письмо самозванца с первым известием о его  появлении.

"Мы, люди, живущие на степях, - писал Нурали к губернатору, - не знаем,  кто

сей, разъезжающий по берегу: обманщик ли, или настоящий государь?  Посланный

от нас воротился, объявив, что того разведать не мог, а что  борода  у  того

человека русая".  При  сем,  пользуясь  обстоятельствами,  хан  требовал  от

губернатора возвращения аманатов, отогнанного скота  и  выдачи  бежавших  из

орды рабов. Рейнсдорп спешил отвечать,  что  кончина  императора  Петра  III

известна всему свету; что сам он видел  государя  во  гробе  и  целовал  его

мертвую руку. Он увещевал хана, в  случае  побега  самозванца  в  киргизские

степи, выдать его правительству, обещая за то милость императрицы.  Прошения

хана  были  исполнены.  Между  тем  Нурали  вошел  в  дружеские  сношения  с

самозванцем, не преставая уверять Рейнсдорпа в своем усердии к  императрице,

а киргизцы стали готовиться к набегам.

     Вслед за известием хана получено было  в  Оренбурге  донесение  яицкого

коменданта,  посланное  через  Самару.  Вскоре  потом  пришло  и   донесение

Веловского о взятии Илецкого городка.  Рейнсдорп  поспешил  принять  меры  к

прекращению возникающего зла. Он предписал бригадиру барону Билову выступить

из Оренбурга с четырьмястами солдат пехоты и конницы  и  с  шестью  полевыми

орудиями и идти к Яицкому городку, забирая по дороге людей с форпостов и  из

крепостей. Командиру Верхне-Озерной дистанции 7 бригадиру барону Корфу велел

как можно скорее идти к Оренбургу, подполковнику  Симонову  отрядить  майора

Наумова  с  полевой  командой  и  с  казаками  для  соединения  с   Биловым;

ставропольской  канцелярии  8  велено  было  выслать  к   Симонову   пятьсот

вооруженных калмыков, а ближайшим башкирцам и татарам  собраться  как  можно

скорее и в числе тысячи человек идти  навстречу  Наумову.